Аналогия с убийством

– Я бы хотел поговорить с лечащим врачом Финна Эйга. Мальчика привезли к вам сегодня утром. – Квиллен показал полицейское удостоверение.

– Одну минуту. – Медсестра позвонила по внутреннему телефону. – Госпожа Кляйн, к вам пришли из полиции, – сказала она в трубку, бросая на Квиллена оценивающие взгляды. – Доктор сейчас подойдет. – Девушка мило улыбнулась и предложила: – Хотите кофе? Я провожу вас в буфет. – Она кивнула на дверь в конце коридора.

– Нет, спасибо, – к разочарованию медсестры отказался Тор. – В другой раз. – Он улыбнулся. Лицо Тора нельзя было назвать привлекательным, скорее, оно было типичным и не запоминающимся, но, когда он улыбался вокруг глаз и в уголках губ появлялись морщинки, а светло-серые глаза приобретали выражение ангельской невинности. Улыбка Квиллена могла не только растопить сердце любой женщины, но и ввести в заблуждение самого бдительного собеседника.

К полицейскому подошла стройная женщина в белом халате.

– Берта Кляйн, – представилась она. – Я наблюдаю Финна. Вы хотели меня видеть?

– Следователь Тор Квиллен. Я веду дело об убийстве родителей мальчика, – пояснил полицейский. – Простите, что отрываю вас. Каково самочувствие ребенка?

– Физически Финн здоров. Но после перенесенного потрясения он находится в состоянии шоковой травмы, – с выраженным немецким акцентом строго ответила Кляйн. – Финну ввели снотворное, и сейчас мальчик спит.

– Когда с ним можно будет поговорить?

– Собираетесь допросить пятилетнего ребенка, ставшего свидетелем убийства родителей? – Женщина укоризненно посмотрела на полицейского.

– Да, если вы позволите, – терпеливо сказал Квиллен. – Это важно. Мальчик – единственный свидетель преступления. Мы пообщаемся с ним, как положено, в присутствии психолога и родственников.

– Я все понимаю, но боюсь, что в ближайшее время побеседовать с ребенком полиции не удастся, – сухо отрезала женщина.

– Конечно, главное – это здоровье ребенка. И все-таки у вас есть предположения, когда мальчик будет готов к общению? – Тор постарался сохранить доброжелательный тон. Он понимал обеспокоенность врача здоровьем маленького пациента, но демонстративный педантизм и щепетильность Кляйн казались ему излишними. – Когда в Норвегии появится достаточно своих врачей, чтобы не приглашать иностранцев? – промелькнуло в голове полицейского.

– Еще раз повторяю, у ребенка шоковая реакция, вызвавшая торможение деятельности коры полушарий. Другими словами, Финн находится в состоянии ступора. Как долго продержится это состояние и каковы последствия перенесенной травмы для психики мальчика предположить трудно.

– Пожалуйста, – вздохнул Квиллен. – Держите нас в курсе. Если ребенок заговорит, позвоните по этому телефону. – Полицейский протянул врачу визитку.

– К Финну только что приехала старшая сестра. – Кляйн немного смягчилась. – Если она вам нужна, Рона в палате мальчика.

У палаты, в которую поместили Финна, сидел пожилой констебль.

– Спит, – коротко сообщил он. – Бедный мальчуган. Пережить такое ребенку! В голове не укладывается. – Полицейский сокрушенно покачал головой.

Квиллен отметил солидный возраст и грузную комплекцию констебля и подумал, что охрану Финна не помешало бы усилить. Тор тихо приоткрыл дверь и заглянул в комнату. Мальчик действительно крепко спал.

– Что вам надо? – окликнул Квиллена встревоженный голос. По коридору к палате спешила молодая женщина с пластиковым стаканчиком в руках.

– Рона? – уточнил Тор и подумал, что мог бы не спрашивать. Ее внешнее сходство с Иной Эйг говорило само за себя.

– В чем дело? – Рона подошла ближе и вопросительно посмотрела на полицейского опухшими глазами.

– Здравствуйте. – Квиллен развернул полицейское удостоверение.

Рона скользнула рассеянным взглядом по документу и опустила глаза на стаканчик, наполовину наполненный водой. На ее бледном лице залегли скорбные складки, отчего она выглядела старше своего возраста. Но даже горе не могло испортить природную красоту Роны: такие же, как у матери, светлые волосы, тонкие черты лица, чувственные губы. У Квиллена дрогнуло сердце. Допросы людей, скорбящих о потере близких, давались ему с трудом. Беспристрастности мешало невольное сострадание к ним, а искренние слова сочувствия часто вызывали их раздражение. – Примите мои соболезнования. – Полицейский ограничился формальной фразой.

– Спасибо, – прошептала Рона.

– Понимаю, как вам тяжело сейчас, но я должен задать несколько вопросов, – продолжил Тор. – Вы готовы поговорить?

Рона кивнула и отошла к окну.

– Спрашивайте. – Она повернулась к полицейскому.

– У вас есть предположения, кто мог желать смерти вашим родным?

– Нет, насколько я знаю, у них не было врагов. – Рона всхлипнула. – Но, мы давно не виделись … – Она сделала паузу и добавила: – Не могу сказать.

– Насколько давно? – уточнил Квиллен.

– Два года назад я навещала родителей.

– Вы не ладили?

– Почему не ладили? У нас были обычные отношения. – Губы Роны задрожали. Она с трудом сдерживала рыдания.