Анарео (СИ)

— Из Лисира. У меня там отец, — Агни насупилась. — Он хотел, чтобы я училась с людьми в столице. А я их терпеть не могу. Так он все равно отправил — я и сбежала.

— Из Лисира? — оживилась антар. — Расскажи мне!

Следующий час они безостановочно говорили о Приграничье. Грету интересовало все — от лисирийского локуса до близлежащих гор. А Агни, уже неделю не видевшая ни одной живой души, только рада была поговорить с подругой по несчастью.

* * *

К вечеру горбатая служанка принесла им хлеб и воду. Агни затряслась.

— Опять, значит, сегодня придут, — в отчаянии сказала девочка и зарылась в свои одеяла. Как Грета ни старалась, она так и не смогла растормошить её.

Обхватив колени, антар напряженно всматривалась в тусклый свет, пробивающийся сквозь узкую щель под дверью. Что же их там ждет?

Аморет явилась спустя полчаса. Агни даже и носа не высунула, но хозяйке она и не нужна была.

— Пей, — приказала владелица притона, поднося чашку к самому лицу Греты.

Обжигающая жидкость взорвало нутро девушки вспыхнувшим огнем. Она едва не подавилась, но хозяйка держала кружку крепко, и пришлось допить все до дна. Сразу после этого в голове стало мутно и шумно.

Аморет швырнула ей одежду.

— Не буду, — вырвалось у Греты.

— Будешь, еще как будешь, — мягко улыбнулась хозяйка, взмахивая хлыстом.

Через два удара девушка, вздрагивая от боли, трясущимися руками торопливо натягивала тонкое, короткое платье. Перед глазами стоял туман: она едва увидела, как ей протягивают еще одну кружку. Сладкий запах крови, похожей на человеческую, ударил в нос, и антар вцепилась в посудину обеими руками.

Пелена вокруг рассеялась, и Грете внезапно стало очень весело. Держась одной рукой за стену, она глупо хихикнула, заметив, как по выщербленному полу ползет, быстро перебирая тонкими лапками, паук-сенокосец.

Аморет тоже его увидела.

— Прямо засилье какое-то этой осенью, — пробормотала она, тщательно давя насекомое ногой. — Паучьё проклятое.

И толкнула дверь от себя.

Глава двадцать девятая

Несмотря на то, что сарай сгорел несколько часов назад, да и те, кто засыпал пепелище, изрядно постарались, запах гари явственно перебивал след. Рист досадливо повел носом и выругался. Учуять, в доме ли Грета и сколько там человек, теперь попросту невозможно.

Выхода было два: ждать грядущего дня — и там, глядишь, что-нибудь да прояснится, или же идти напролом. В плече неприятно задергало — дала знать о себе не до конца затянувшаяся рана, и страж принял решение.

Ему повезло: не успели прокричать первые деревенские петухи, как из дома вышли люди. Он насчитал десятерых; судя по негромким возгласам и приторному хихиканью, которые принес ветер, среди них были и женщины, однако Грету Рист, как не присматривался, не заметил.

Из конюшни выбежал тощий мальчонка, что-то спросил и вновь скрылся из вида. Спустя некоторое время он вывел лошадей и принялся возиться с упряжью. Один из мужчин прикрикнул на конюха; тот испуганно дернул за повод, и попятившаяся задом лошадь толкнула его, сбив с ног.

Остальные дружно загоготали.

Страж скрипнул зубами. Ему никогда не нравились такие вещи, но сейчас он не мог рисковать напрасно.

Наконец все расселись; трое забрались на отдельно взнузданных лошадей, шестеро залезли внутрь широкой повозки. Последний занял место возницы. Он крикнул что-то на прощание конюху, отчего парнишка вжал голову в плечи, стегнул кнутом, и животные понесли.

В этот миг первые лучи коснулись инистой земли, и оставшиеся клочья тумана растаяли легким дымком.

Пора.

Рист пополз вперед. Колючие сухие стебли впивались в тело, плащ перепачкался в земле, но страж не спускал глаз с дома.

Когда до хибары осталось меньше десятка метров, дверь распахнулась, и на улицу вышел человек в короткой куртке. Огляделся, и, не заметив вжавшегося в землю стража, почти слившегося с тенью, завернул за угол.

Рист прильнул к глинистой почве и замер, не поднимая головы. Вжик, — чиркнула молния на штанах. Зажурчала струя, и человек крякнул от облегчения.

В ту самую секунду, когда он собирался повернуться, страж невесомо поднялся над землей. Солнечный луч сверкнул красным отсветом на клинке, и лезвие тихо скользнуло по горлу, рассекая связки и мышцы.

Рист на всякий случай придержал падавшего за подмышки — лишний шум был совсем ни к чему. Темная лужа просочилась под лежавшее тело и вытекла с другой стороны. Страж брезгливо отодвинулся к стене.

Минус один.

Он наступил на разбросанные повсюду вдоль стены опилки, придвигаясь ближе к дому. В воздухе явственно запахло табаком.

Там, на крыльце, определенно был еще один.

Доски скрипнули, и мужчина позвал:

— Эй, Ян! Ты что так долго? Может, помочь? — короткий хохоток.

Послышались тяжелые шаги, и из-за угла появилось грузное туловище.

Он осекся, увидев чужака, и вдохнул, чтобы крикнуть, но не успел. Клинок вошел точно в подреберье, и сердце судорожно сжалось в последнем такте, выбрасывая из себя кровь.

Еще трое.

Рист дотронулся до холодной дверной ручки, и легко потянул её на себя, вслушиваясь в каждый шорох. Из- под крыльца, возмущенно пискнув, выпрыгнула жирная крыса.