Анарх

Макколл наблюдал с верхушки штабеля тюков в одном из амбаров пристани. Крыша открытого амбара возвышалась над ним, препятствуя тому, чтобы кто-нибудь заметил его сверху, и он забрал полотно брезента из погрузочного дока и накрылся им.

Каждые его дюйм болел. Его рана на голове, в конце концов, прекратила кровоточить, но все место рядом с его ухом было слишком больно трогать. Засохшая кровь покрывала коркой его череп, сторону его шеи и его плечо. У него не было зеркала, она он знал, что сторона его лица была, вероятно, пурпурной от травмы.

Он был скован усталостью. Он передохнул под брезентом часок, но он не осмелился поспать. Усталость была просто чем-то, через что он прорывался. Он делал такое раньше. Это был вопрос воли. Усталость тела не имела значения. Усталость разума была убийцей. Его разум был острым. Боль сделала это.

Он наблюдал за сценой под собой, желая, чтобы полевые очки Олорта все еще были при нем. Весь Оплот был в состоянии бодрствования – эквивалент, воображал он себе, янтарного статуса тревоги в Имперском гарнизоне. Поисковые команды не сильно интересовали его. Они придерживались верхних уровней города, вокруг здания записей. У них было мало идей насчет того, кого они ищут. Их добыча безрассудно сбежала по крышам высокого города. Он либо прятался где-то там наверху, либо упал насмерть в одну из канав между настроенными друг на друга зданиями. Они, вероятно, уже тащились за его телом.

Что интересовало его, так это территория прямо внизу, участок пристани вокруг основания одного из погрузочных кранов. Внутренние грузовые подъемники непрерывно поднимали грузы на уровень мостов, где команды сервиторов катили их в грузовые отсеки крейсера. Шестьдесят или больше людей работали на рокритовом берегу под ним, в основном сервиторы и стивидоры, плюс небольшие группы Имперских рабов. Над ними надзирали несколько офицеров Сека. Они катили металлические тележки из амбаров под ним, тележки, нагруженные ящиками и тюками, и завозили их на подъемники. Несколько человек отправлялись наверх вместе с тележками. Остальные ждали, когда пустые тележки спустятся вниз, затем толкали их назад в амбары, чтобы снова загрузить.

Лихтер проревел над головой на низкой высоте, направляясь к кораблю. Макколл держал голову под краем брезента. За маленьким самолетом неслась тень, которая мерцала на рабочем доке, а затем на дрожащей воде. Дневной свет исчез. Над горлышком конуса небо было беззвездно серым. Тень отбрасывали группы прожекторов, которые окаймляли край пристани. Макколл уже думал насчет лихтера или маленького лифтера, но он не был уверен, откуда они прилетают. Посадочная зона будет охраняться, и было тяжело оставаться анонимным среди маленького экипажа.

Он наблюдал, как лихтер повернулся и опустился, моргая огнями, в грузовой отсек еще дальше по борту огромного корабля.

Приближались еще больше сельскохозяйственных лодок, тяжело заходя боком в следующий док вместе с дымом, вырывающимся на уровне воды из их напряженных моторов. Они, так же, были загружены личным составом, несколькими дрожащими пленниками, и несколькими единицами легкой артиллерии с мешковинами на их дулах и закрепленными лафетами.

Тысячи шепотков в его голове появились снова, как мертвый канал вокса. Голос говорил, гудящее шипение, которое он мог чувствовать в своих пазухах и челюстной кости.

У меня для тебя тоже есть пара слов, подумал он. Я скажу их лично.

Внизу, еще один состав из тележек прогрохотал по рокриту, группы управляли ими, крича и обмениваясь комментариями. Сервиторы тащили пустые назад к амбару от подъемника. Один из офицеров, сирдар, поговорил с группой стивидоров, затем побрел к амбару, делая заметки на планшете.

Сирдар вошел в освещенный лампами амбар и проинструктировал сервиторов, какой груз забирать с грузовых стеллажей следующим.

Один из его людей позвал его. Он закончил то, что говорил, и обошел кипу тюков, чтобы выяснить, что хотел человек.

Там никого не было.

Макколл спрыгнул позади него, и свернул ему шею опытным движением. Ноги сирдара задрожали, и он обмяк. Макколл оттащил его за кучу мотков колючей проволоки, и снял его мундир, все время наблюдая, чтобы убедиться, что больше никто не идет. Приличный мундир, и лучшие ботинки, чем те, которые были на Макколле, но ботинки были слишком маленькие по размеру. Он взял мундир, шлем и оружейный пояс, у которого был единственный наплечный ремень. Патронные сумки на ремне были заполнены обоймами с патронами, потому что у сирдара был автоган с длинным дулом. Не было не одной лазерной ячейки, подходящей пистолету, который у него уже был. Но у него был маленький ручной вокс, прибор малой дальности, и три маленьких гранаты. Они были маленькими серебряными цилиндрами. Две были помечены красными точками, которые, предположил он, означали дым. Оставшаяся, со слегка рифленым корпусом, была помечена черной точкой. Фрагментарная. Противопехотная.

Макколл заткнул лазерный пистолет за пояс сзади, затем надел рубашку и мундир сирдара, и поверх надел пояс для оружия.