Анархия

Я перевела взгляд на Докка, ожидая, когда он расстегнет ремни. Но этим занялся Хейден. Я резко повернулась к нему. Пальцы Хейдена сжимали мне запястье. Пальцы другой руки отстегивали пряжку. Едва моя рука получила свободу, я тут же принялась высвобождать вторую, после чего проворно села и… сразу же пожалела о своей поспешности. Помещение закружилось. Потеря крови еще сказывалась.

– Не торопись, девочка, – покачал головой Докк, освобождая мои ноги от ремней.

Я шумно выдохнула и примостилась на краю стола, уговаривая комнату перестать кружиться. На месте раны виднелась тонкая цепочка швов. Ногу мне заштопали аккуратно.

– Рекомендую на несколько дней отказаться от хождения, – добавил Докк, видя мою неспособность двигаться.

– Нет, мне надо возвращаться домой, – сказала я.

Меня вновь захлестнули панические чувства. Сколько же я провалялась здесь без сознания? Нужно поскорее выбираться из их лагеря. Вдруг Хейден решил, что вернул мне долг, и моя дальнейшая судьба его больше не волнует, даже если кто-то из его солагерников меня убьет?

– Об этом не может быть и речи, – твердо возразил Докк. – Ты едва не умерла. Тебе позарез необходим отдых.

– Отпусти меня домой, – попросила я, поворачиваясь к Хейдену.

Все это время он молча наблюдал за мной.

– Нет, – ответил Хейден, и я сникла. – Одной тебе не дойти, а мне некого дать тебе в провожатые.

– Сама дойду, – дерзко заявила я.

– Ты и тридцати шагов не пройдешь, – скептически усмехнулся он. – Слышала, что сказал Докк? Несколько дней отдыха. Когда Докк что-то говорит, с ним не спорят. Тема закрыта.

Хейден направился к друзьям, которым и сейчас мешало мое присутствие. Все трое собрались покинуть местный лазарет, когда Докк окликнул Хейдена.

– Что-то еще? – спросил он, поворачиваясь к врачу.

– Ей нельзя оставаться здесь, – твердо, но уважительно сказал Докк.

Даже этот крупный немолодой человек уважал Хейдена. Если лагерный врач говорил с ним как проситель, должно быть, в иерархии Блэкуинга Хейден занимал очень высокое положение.

– Почему не может? – раздраженно спросил Хейден.

– Мне надо работать. Я никак не могу держать ее в лазарете.

– И что мне с ней теперь делать? – спросил Хейден, словно забыв о моем присутствии.

– Говорили тебе: оставь ее там, – пробормотал Кит, выразительно посмотрев на второго.

Тот слегка кивнул, поджав губы в знак согласия.

– Тебе решать, начальник, – передернул плечами Докк. – Но ты несешь за нее ответственность.

Хейден тяжело вздохнул, провел ладонью по лбу. Он был явно раздосадован таким поворотом событий. Казалось, он начинает жалеть, что притащил меня в лагерь. Он пощипывал нижнюю губу и думал, избегая смотреть в мою сторону.

– Поместим ее в свободную хижину. Снаружи поставим караульного. Пока я не разрешу, она никуда не уйдет. Оставить без присмотра нельзя, не то еще стянет что-нибудь.

Хейден смотрел на меня так, словно я целиком виновата в случившемся.

– Не годится, – возразил его друг. – У нас некому ее сторожить. Все дежурства расписаны, а это их собьет. Раз ты взял на себя ответственность, сам и разбирайся.

– Иди ты, Дакс! – огрызнулся Хейден.

Вот как зовут второго его друга.

Хейден опять нахмурился. Пока он думал, с лица его не сходило выражение досады. Затаив дыхание, я ожидала решения, зная, что в любом случае оно мне не понравится. Я чувствовала себя узницей.

– Вот что… – проговорил Хейден, тяжело вздыхая и проводя рукой по спутанным волосам.

Я снова затаила дыхание, ожидая дальнейших слов. Сердце напряженно колотилось. Давно я не испытывала такого волнения.

– Решено: она останется со мной.

Глава 5. Важность

Грейс

Я во все глаза смотрела на присутствующих. К раздражению на лицах Кита и Дакса добавилось облегчение. Оба радовались, что ответственность за меня легла на чужие плечи, а не на их собственные. Докк пристально и с каким-то любопытством поглядывал на Хейдена. Тот был раздражен сильнее Кита с Даксом и метал молнии в мою сторону. Опять, как будто я во всем виновата. Или забыл, что сам привел меня сюда?

– У меня дежурство на башне. – Кит нарушил тягостное молчание. – Давай без глупостей.

Не знаю, к кому относилась последняя фраза – ко мне или Хейдену. В данный момент Кита злили едва ли не все обитатели лагеря. Кит и Дакс ушли. Я осталась с Докком и Хейденом. Жаль, что Докк не согласился оставить меня в лазарете. Его хотя бы не раздражало мое присутствие.

С губ Хейдена сорвался тяжелый вздох. Его рука вновь застряла в волосах.

– Ну что, идем, – буркнул он, вперившись в меня.

Я собралась возразить, но раздумала. Попытка встать со стола, где я сидела, вновь напомнила о раненой ноге. Она едва не подкосилась, приняв на себя тяжесть тела, но я устояла, схватившись за край стола. Хейдена как будто подменили. Он не шагнул мне навстречу и не поддержал. Я поглубже вдохнула и сосредоточилась на раненой ноге, сохранявшей странную одеревенелость. Лекарство Докка продолжало действовать. Не болит, и на том спасибо.