Анархия

– Конечно, – ответил я на ее слова о хорошем учителе. – Но не теряй бдительности. Число твоих охотничьих трофеев может увеличиться.

Она молча кивнула, погасила улыбку и вновь стала вглядываться в окрестные кусты. Мне нравилось наблюдать за нею. Грейс была целиком поглощена и захвачена охотой.

Время текло незаметно. Довольно скоро мы настреляли столько дичи, что не смогли за один раз дотащить до стоянки. Грейс подстрелила семь индюшек, после чего нам пришлось вытаскивать из птиц стрелы, складывать добычу и ждать появления новой дичи. Я уложил опоссума, которого угораздило попасть в поле моего зрения, и двух уток. Солнце только-только начало опускаться, когда мы решили, что на сегодня хватит. Результаты охоты оказались выше наших ожиданий.

Связав шеи добытых птиц веревками, мы двинулись к палатке. Грейс несла одну связку, я – две. Арбалет висел у меня за спиной. Грейс тащила огнестрельное оружие. В лесу нам могли встретиться не только индюшки и опоссумы.

– На редкость удачный день, – весело щебетала Грейс.

Она шла слегка пританцовывая. Такого веселого голоса я еще у нее не слышал. Связка с убитыми птицами болталась у нее на плече, задевая кусты.

– Конечно, потому что у тебя склонность к охоте, – согласился я.

Чувствовалось, мои слова ей понравились.

– Премного благодарна, – ответила Грейс, игриво наклонив голову.

– Ничего удивительного. Ты ведь столько лет упражнялась в стрельбе. Но арбалет – это совсем иной вид оружия.

– А мне он понравился, – призналась Грейс. – Он такой… механический. С пистолетом как? Прицелился – выстрелил. Арбалет требует иного внимания, и это такое удовольствие.

– Удовольствие, – повторил я и снова засмеялся.

Прежде охота всегда воспринималась мною как необходимость – занятие, помогающее кормить обитателей лагеря. Однако после слов Грейс я взглянул на охоту по-новому. Сам процесс и стрельба из арбалета действительно могли доставлять удовольствие.

На месте стоянки ничего не изменилось, что нас тоже обрадовало. Едва солнце скрылось за горизонтом, температура заметно понизилась, но разогретая земля еще хранила тепло. Охотничьи трофеи мы подвесили на ветках, вне досягаемости для лесных пакостников.

– Я разведу костер, а ты достаешь еду, – предложил я Грейс. – Устраивает?

– Вполне, – ответила она, направляясь к палатке.

Дрова у нас уже были приготовлены. Рядом лежал коробок спичек. Спички в мире выживших очень ценились. К счастью, мы имели солидный запас. Несколько лет назад Кит и Барроу совершили на редкость удачную вылазку, где добыли большие картонные коробки со спичками. Ими наш лагерь был обеспечен на годы вперед. Но нас с детства учили разжигать костер одной спичкой. Чиркнув по коробку, я прикрыл зажженную спичку ладонью и поднес пламя к растопке под поленьями. Растопка загорелась. Я наклонился и слегка подул на пламя, выгнув губы кружком.

Вскоре огонь начал лизать нижние поленья. Вернулась Грейс, неся еду, приготовленную нам Мейзи: два пакета с вяленым мясом, две бутылки воды и два яблока. Яблоки считались у нас деликатесом. Видя щедрость Мейзи, я мысленно поблагодарил нашу повариху.

Убедившись, что костер не погаснет, я уселся на бревно в нескольких футах от огня. Грейс села рядом и протянула мне мою порцию еды. К этому времени почти совсем стемнело, и оранжевые блики костра были единственным источником света. Они выхватывали из темноты руки Грейс и отражались в ее глазах.

– Я вот тут раздумывала, – сказала она, откусывая от ломтика мяса.

– О чем? – спросил я.

Мне почему-то до сих пор было неловко задавать ей вопросы.

– Как ты стал командиром Блэкуинга?

Я смотрел на танец пламени и не знал, хочу ли отвечать на ее вопрос.

– Не хочешь – не отвечай, – добавила Грейс, уловив мое состояние.

– Почему же? Вполне нормальный вопрос.

Пламя добралось еще до одного полена, высасывая из него пищу для своего горения. Я наклонил голову, и в памяти пронеслись костры гигантских размеров. Их пламя пожирало дома, магазины, заводы и, хуже всего, людей. Я торопливо прогнал мрачные картины.

– Те, кто создал Блэкуинг, с самых первых дней стали обучать меня, Кита и Дакса. Мы тогда были совсем малявками, а взрослые знали: когда-нибудь лагерю понадобятся новые руководители. Начали с нас, поскольку ни у кого из троих не осталось близких. Мы все проходили одинаковое обучение, но я до сих пор не знаю, почему командиром выбрали меня, а не Кита или Дакса. Прежде лагерем руководила женщина по имени Мелинда. Ее убили во время вражеского налета… Когда меня выбрали, мне едва восемнадцать исполнилось.

Рассказывая, я безотрывно смотрел на огонь, хотя и чувствовал: Грейс внимательно наблюдает за мной, впитывая мои слова. С тех пор прошло три года, но по ощущениям мне казалось, что гораздо больше.

– А кто тебя выбирал? – осторожно спросила Грейс.

Я сделал глубокий вдох, отгоняя пробудившиеся воспоминания.