Анархия и демократия

«Люди» в данном случае являются тем понятием, которое, как эфир, не относится ни к чему существующему. Некоторые категории, вроде «населения», относятся к чему-то реальному, если вы определяете его параметры, но население ничего не решает, оно не объединено, это просто категория. Может быть «люди» здесь – электорат? Но почему Хокинг так и не скажет? Электорат по численности намного меньше населения. Он состоит из отдельных взрослых граждан, которым разрешено голосовать, хотя половина из них или даже больше этой возможности лишена – по крайней мере, в США. Это было бы увлекательно, если не было бы так обескураживающе, исследовать научные познания избирателей. И неясно, почему это меньшинство из меньшинства должно иметь право принимать решение по важным для всех вопросам, о которых говорит Хокинг.

Сложность ещё в том, что решения, принятые там, где сосредоточены власть и богатство, например, в промышленно развитых странах и особенно в США, могут иметь далеко идущее, даже разрушительное воздействие на страны третьего мира и в других концах света, жители которых не являются частью «людей», хотя они значительно превосходят тех численно. Но в любом случае, как их не назови, «люди» не принимают политических решений, тем более связанных с наукой.

Осведомлённая общественность, которую Хокинг стремится информировать, не решает политические вопросы. Общественность или её часть, осведомлённая или нет, избирает некоторых должностных лиц. Это нечто совсем другое. Никакой кандидат никогда не избирался на какую-либо должность из-за того, что продемонстрировал понимание научных аспектов проблемы. Даже если бы он действительно понимал – чего почти никогда не бывает – он не смог бы продемонстрировать это научно неграмотным избирателям. А если бы попытался, то напугал бы их по той же причине, по какой Хокинг признаёт, что уравнения пугают большинство людей.

Хокинг не обращает внимания на те методы и средства медийной манипуляции, которые в действительности определяют то, как люди голосуют. В своей рационалистической невинности он полагает, что невежество является единственной причиной, почему люди доброй воли не могут договориться ни о чём важном. Невежество – это не единственная причина и не у всех людей добрая воля.

Хокинг, кажется, совершенно не различает интересы, которые могли бы рационально влиять на голосование – различия между владельцами средств производства и наёмными работниками, между богатыми и бедными, между белыми и небелыми или даже между мужчинами и женщинами. Он верит в интересы общества, в абстрактную иллюзию, но не в частные интересы, которые конкретны и эффективны (а интересы, которые одновременно общественные и частные, например, государственная бюрократия и военно-промышленный комплекс, наиболее эффективны). «Люди» не являются однообразной, объединённой массой, какой была высокооднородная среда перед «Большим взрывом», который, согласно Хокингу, создал Вселенную менее чем за секунду, – не являются до тех пор, пока журнал Newsweek на следующей неделе не вынесет на обложку ещё более поразительную историю.

«Люди» это не то, о чём можно сказать что-то существенное. Но вполне можно сказать что-то осмысленное о корысти Хокинга, о его головокружении от эйфории по поводу прогресса, науки и техники (которых он никогда не различает). Даже Жюль Верн 150 лет назад имел более сложное и критическое отношение к будущему научно-техническому прогрессу, чем Хокинг¹².

Причина, по которой «люди» не понимают науку, в том, что наука становится всё более специализированной деятельностью, которая может только развивать всё более специализированное общество, где даже специалисты всё чаще не в состоянии понять друг друга. Сегодня требуются специалисты по коммуникации для помощи в общении между такими специалистами, как бизнесмены, учёные, юристы, которым требуется экспертиза по любому малейшему поводу, чтобы продолжить сотрудничество. Вскоре специалистам по коммуникации потребуются метаспециалисты по коммуникации, чтобы они могли общаться друг с другом.

Но теория организации установила очевидное: чем выше информация поднимается в иерархии, тем больше она утрачивает. Действительно, чем больше передается информации, вертикально или горизонтально, тем больше её теряется. Чем более узнаешь, тем больше теряешь или забываешь (или подавляешь), хотя утраченное или забытое, возможно, имеет большую ценность по сравнению с сохранённым. Всеобъемлющее понимание науки, понимание контекстуализированное и контекстуализирующее, утратилось с Франклином или с Гёте, если не раньше. Таким образом, хорошие телепрограммы на канале Discovery не помогают вообще.