Анархизм

а) Марксизм и выросшие из него социалистические партии в своих построениях исходили из наблюдений над первоначальной капиталистической фабрикой с деспециализованным рабочим, низведенным до роли живого «орудия производства». Фабрика была своеобразным микрокосмом, в котором воля непосредственного производителя была подчинена хозяйской воле, где от рабочего требовалось только слепое подчинение. Современное предприятие благодаря повышенным техническим условиям производства предъявляет к рабочему требование интеллигентности. Чернорабочий должен был уступить место квалифицированному и экстраквалифицированному рабочему. От рабочего требуют сознательности, инициативы, активности, гибкости и быстроты в решении предлагаемых ему технических проблем. Современный рабочий находится под двойным влиянием: технического прогресса и роста классового самосознания. В зависимости от этих коренных изменений в самом трудовом центре-производителе должен идти и уже идет коренной пересмотр и взаимоотношений между классом и партией. Политическая рабочая партия, корректировавшая в известном смысле первые робкие шаги малосознательных рабочих, становится лишней и тяжелой опекой с ростом учреждений созревшего класса.

b) Защитники партийной организации пролетариата, возражая против упреков партии в ее гегемонических и бюрократических стремлениях, указывают, что классовые организации также знают иерархию.

В любопытной полемике туринского проф. Роберта Михельса с Лагарделлем Михельс, указывал, что всякая «демократическая организация фатально обречена стать монархической, т. е. разбиться на вождей и ведомых, на управителей и управляемых… Этому закону аристократического отбора подлежат одинаково и все социалистические и революционные организации». «Конечно, – продолжает Михельс, – в синдикализме, например, опасности такого отбора меньше, чем в партийной организации, благодаря пролетарскому происхождению членов. Но… отбор совершается и здесь, вырабатывая постепенно „идеологию“ и „психологию“ вождя. И здесь неизбежен процесс „депролетаризации“. Всякая боевая организация, – кончает Михельс, – несет в себе зародыш монархического начала, и зародыш этот развивается по мере развития функций и органов самой организации».

Михельс прав. Общие психологические законы любой человеческой организации остаются незыблемы.

Но… есть разница в «психологии» вождя, вышедшего из рядов класса, которому он служит, и психологией вождя, не бывшего никогда членом той общественной группы, которую он представляет.

Первый проникнут насквозь тем специфическим «бытом», в котором он родился и в котором жил творческой жизнью, ибо только творец становится вождем в человеческой группе. Второй – в лучшем случае – стремится понять психологию и обстановку класса, который всеми подробностями своего «быта» остается ему чуждым, непонятным, нередко именно в своих «бытовых» условиях даже и враждебным. «Психология» такого вождя – продукт или умственных спекуляций, приводящих к «сочувствию», «приживальчеству» и проч., или плод холодного расчета, искания карьеры.

Есть также разница в самом положении вождя. В классовой организации «вождь есть воистину первый среди равных. В ней нет и не может быть людей провиденциальных – пророков и апостолов. Вождь, ведущий политику вразрез с интересами организации, немедленно устраняется. В партийной организации вождь есть действительный шеф, начальник с бонапартистскими замашками, глубоко презирающий «классовую» шумиху и резко отделяющий «свои» планы от наивных и «ненаучных» намерений самого пролетариата. Подобному вождю не страшны классовые бури. Партийный жезл утишит волны.

с) Было бы неправильным отрицать всякое значение за социалистической партией в парламенте. В отдельных случаях политическая партия пролетариата может содействовать его намерениям и облегчать его путь. Но для этого необходимо, чтобы социалистическая партия отказалась от гегемонических претензий и согласилась на более скромную, но более плодотворную роль – быть точной, последовательной истолковательницей подлинных требований класса.

Лагарделль хорошо выразил эту мысль: «…роль партии состоит в объявлении народной воли с трибуны…» Она должна удовлетворяться ролью докладчика рабочих требований.

Класс может жить без партийной организации. Партия, образовавшаяся из «сочувствующих» и жаждущих «прийти на помощь», должна руководствоваться тем, что представляется целесообразным классу, а не тем, что могло бы служить ее собственному честолюбию.

Глава VII. Анархизм и право

В научной критической литературе, посвященной анархизму до настоящего времени, пользуется прочным кредитом убеждение, что анархизм, категорически отрицающий современное государство и современное право, столь же категорически отрицает «право» вообще и в условиях будущего анархического строя.

Убеждение это, являющееся совершенным недоразумением, поддерживается следующими причинами.

1) Методологической невыясненностью самой проблемы о праве и государстве в анархическом учении.