Анархизм и другие препятствия для анархии

Хотя книга Хоума была первым описанием главных элементов традиции, теперь она не единственная: вышли «Следы помады» ГрейлаМаркуса. То, насколько Хоум встревожен, видно по тому, что он уже опубликовал на книгу Маркуса не менее трех враждебных рецензий, причем ни в одной не говорится, что сам Хоум продает конкурирующий продукт. Я не хочу удваивать размеры своего юпитерианского эссе, обругивая захлебывающуюся восторженность и рекурсивное многословие Маркуса, которого я, честно говоря, просто не смог дочитать, — как мне объяснили, это для рок-критика обязательный стиль. Конечно, его главный тезис: что высшая точка традиции — это «Секс пистолз», божественно явленные в виде «AnarchyintheU.K.», — просто смешон. Но никакого вреда в нем нет. Маркус дополняет информацию, известную автору «Нападения на культуру» (зная Хоума, правильнее сказать «выданную им публике»). Традиция, однако, это не дымоход, а ризома, и никакой высшей точки у нее нет. Она ветвится, проникает в щели, кое-где рассасывается, в других местах — пропитывает, а иногда даже почиет на лаврах — как только появится человек вроде Стюарта Хоума. В лучших своих образцах она веселится. Под непрерывно бьющийся пульс.

КАБАЦКАЯ ДРАКА В ПЕЧАТИ

Рецензия на: Популярная действительность. Редактор преп. Ломик. Бруклин: Autonomedia, 1994.

Издательская деятельность похожа на секс — главное уловить момент. «Популярная действительность» (1983–1987) попала в точку. В среде наблюдалось брожение — из самого лучшего газета гнала самогон. Казалось, что преп. Ломик (Давид Нестл) делает это без видимых усилий — и действительно, усилий от него не требовалось. Собранная безыскусно, но не легкомысленно, «ПД» выражала более чем необычное «я» Ломика, хотя состояла на 99 процентов из чужого материала, причем по большей части сделанного не для «ПД». В «ПД» всегда любили коллажи; неудивительно, потому что она сама представляла собой коллаж. Ломик был сорокой-воровкой с чувством стиля. И к тому же наивнымгаврошем-декадентом, невинно-чистым: Анри Руссо с баллоном аэрозольной краски в руке.

К 1984 году течения, увлечения и символы веры сходились воедино в потоках почты; «ПД» отражала точки соприкосновения и помогала их созданию. Разумеется, «политика», со всех сторон «антиавторитарная», но с любовью к насильственным действиям, неважно чьим — что вызывало гнев у стремящихся к точности анархистов. Графика, нарезка из новостей, новости радикального движения, площадной юмор (да, Акерман, ты правильно расслышал) — и, как только мы рассмотрели друг друга, неуправляемый и ни на что не похожий раздел писем в редакцию: вот патентованная формула детского питания Нестла. Многие, на нем выросшие, теперь не переваривают обычную газетную нишу.

Таблоид начал с малого, всего с восьми страниц, и только через несколько выпусков полностью обрел свой ржущий голос. По одному, по два команда собиралась на борт, зажав ятаганы в зубах. Первый состав был такой: Брат Никудышный, Праведный Дервиш, мировой рекордсмен по плагиату из Джека Чика, Дадата (Эд Лоренс), мастер смешений и безобразий, и ваш покорный слуга. Подключив еще двух человек к созданию второго номера, Ломик полностью укомплектовал свою группу для Невыполнимых Миссий.

Анонимные Антиавторитаристы (Джон Зерзан и Дан Тодд) добавили важное идеологическое направление — против часовой стрелки. «ПД» никогда не закрывала двери для ортодоксальных анархистов, даже для жалких «Анархистов Хеймаркета» и жеманных старых дев вроде экс-профессора Джона Беккена, тем не менее, как форум газета больше подходила скорее не анархистам, но анархо-люмпенам, при виде которых князь Кропоткин стал бы нервно теребить бороду, а Малатеста, возможно, снял бы галстук. Другой участник со стороны — легендарный Эл Акерман, парень из второго яруса подсознания, рассказчик баек, каким в свое время хотел, но побоялся стать Марк Твен. Как пишут в колонках знакомств, «плюшевый мишка» — но из тех, что каждый год поедает в Йеллоустонском заповеднике парочку туристов.

А еще — Джерри Ханна и Джерри Рейт, анархисты, разлученные при рождении; Джон Крофорд и Джерод Пол; коллажисты (0'Хара, Косси, Швинд); поэты (Челесте Оатмил, Лорри Джексон); панки (Фидерзз, Фрайтвиг); постпрозаикиДжейкБерри и пРИМЕРНО, уДОБСТВО; прославленные безумцы вроде Торнли и Драгвилы; и всеобщий маргинальный импресарио Хаким-Бей — который пришел поздно, чем доказал, что он не незаменим.

На предприятии с таким раздолбайским менеджментом, как это, вряд ли можно соблюдать хоть какие-то стандарты качества. Боб Макглин так и не заметил, что он чужой на этом празднике жизни, а ближе к концу подполз даже АйвенСтэнг.