Анасейма

Раиса Константиновна наблюдала за этим поединком, сидя в плетёном кресле около домика спасателей. Небо заволокло клубящимися серыми тучами, провисшими так низко, что казалось, они касаются брюшиной крыш. На юге всегда так: если звёзды, то яркие, словно умытые, если тучи, то откормленные и пухлые. Всё в избытке, никакой умеренности. Вот и её воспитанный, предсказуемый Илья мало напоминал того мальчика, которого она привыкла видеть в Москве. Вслед за отцом он скидывал маску интеллигентности и мимикрировал под вспыльчивых южан. Она давно заметила, что младший сын вовсе не тихий и спокойный ребёнок, и темпераментом на неё, к сожалению, не похож. Он легко выходил из себя и переживал всё слишком эмоционально, но благодаря воспитанию старался сдерживаться, хотя в последнее время это получалось всё хуже и хуже. Переходный возраст настиг и его.

Дима перепадами настроения хлопот не доставлял, учился всё так же хорошо, девочек не водил, в проявлении пагубных привычек уличен на был. С Ильёй оказалось сложнее. Два года назад он категорично отказался от секции фехтования, и записался в бассейн. С плаванием Раиса Константиновна смирилась бы легче, но он выбрал прыжки с трамплина и каждый день забирался на пружинистый мостик. Она пыталась спорить, поставить ультиматум, но младший сын проявил завидное упорство, от прыжков не отказался, пригрозил, что если она и дальше будет настаивать, бросит занятия с репетитором по английскому.

Пришлось уступить. Раиса Константиновна сделала зарубку в памяти: давить на Илью нельзя, он не умеет прогибаться, вскипит. Сейчас же в его занятиях в спортивной секции видела плюсы. Он больше не выглядел хилым и болезненным. Горой мышц, конечно же, не стал, не такая у него была конституция, но заметно укрепился и раздался в плечах.

Дима же пошёл в рост и уже догнал отца, сильно сутулился, но по этому поводу не комплексовал. Его вполне устраивала собственная внешность. Он объективно оценивал свои выразительные глаза, красивые ухоженные волосы и белую чистую кожу.

Раиса Константиновна перевела взгляд на старшего сына. Он не бегал по пляжу, не обкидывался тиной, сидел на бамбуковом коврике, глядя на хмурое недовольное море рассеянным взглядом. Алсу бродила вдоль береговой линии, чуть приподняв подол длинной юбки. Стройные тонкие щиколотки утопали в волнах, смуглая кожа светилась в лучах заходящего пунцового солнца.

Раиса Константиновна снова нахмурилась: красивая девочка, и явно намеренно дефилирует перед Димой. Пока ещё не научилась вызывать симпатию естественно, без фальши. Было видно, как она старается, как пытается принять наиболее соблазнительные позы, демонстрирует томный взгляд. Хотя обычно мужчины и не видят всей этой наигранности, легко ведутся на женские хитрости, польщённые вниманием. Замечают игру, только если она ведётся не ради них. Сами обманываться рады.

Над морем снова разнёсся радостный вскрик Марины, убегающей от Ильи. Вот у них пока всё безобидно, детские шалости. Пока мальчик может бросать в девочку водоросли, не боясь её обидеть – это безопасная игра.

Раиса Константиновна и не подозревала, как сильно ошибается, Илья уже балансировал на краю, из последних сил удерживаясь от прыжка в пропасть под названием первая любовь.

Марина вытряхнула из шляпы ком тины и откинула назад мокрые волосы.

– Кладофора даже во рту, – она плюнула в песок, – всё, хватит.

Илья провел пальцами по волнистой макушке, выпутывая водоросли, застрявшие в волосах. Отряхнул руку.

– Ладно, сегодня тебя пожалею.

Марина ухмыльнулась, но промолчала. С того самого момента, как Илья изобразил на пирсе хитрый кульбит, в её глазах появилось непривычное восхищение. Оно льстило ему, ободряло гораздо больше, чем все похвалы тренера и даже медаль, которой он забыл похвастаться, хотя не раз представлял, как небрежно словно случайно объявит, что на стене в его комнате висит парочка наград за первое место.

Марина шла по берегу, всматриваясь в ракушки, иногда наклонялась и подбирала самые симпатичные, в основном венерки. Не найдя нужную, отбрасывала в море, и снова устремляла глаза вниз. Шляпа болталась за спиной, на каждый шаг тихо тренькали ракушечные бусы, украшенные зацепившейся за нить тиной.

– Я тоже хочу так нырять, – сказала она, не отвлекаясь от поисков куриного бога.

Илья догнал Марину.

– Могу научить.

Она приостановилась, подняла взгляд. Несколько секунд смотрела не моргая.

– У тебя глаза морского демона. Он зачаровывает девушек и топит их. Бывает даже ест.

Илья моргнул.

– Кто бы говорил о глазах. Я конечно не Мендель, но понимаю, что при такой смуглой коже и тёмных волосах голубые глаза – это редкость.

Марина пожала плечами. О внешности она не задумывалась. Легко признавала чужую красоту, принимая свою как данность, не зацикливаясь на ней. Кто ещё мог родиться у такой красавицы, как мама? Алсу уже сейчас поражала мужчин аппетитной фигурой. Оттого удивительным казалось её стремление навязчиво нравится всем и каждому. От неё и не требовалось никаких усилий, достаточно было оставаться собой, что и делала Татьяна.