Анасейма

 Два дня они практически не общались. Марина опять зачастила в Анапу, пропадала в дельфинарии. На пляже не задерживалась, уплывала на матрасе подальше в море, чтоб он не смог её разглядеть. Однажды утром не успела сбежать. Когда Илья заявился на берег, она едва отдалилась от пирса. Он прошёл по деревянному настилу быстро, но пока достиг дальнего края, Марина уже успела отплыть довольно далеко. Он прыгнул в воду и погреб в её сторону. Поняв, что в этот раз ей не исчезнуть, Марина легла на живот и уткнулась лицом в сложенные руки, закрывшись шляпой. Не повернулась, и когда он забирался на матрас, устроив ощутимую качку на надувном судне.

Илья сел, скрестив ноги, тряхнул головой и растёр плечи.

– Вода сегодня бодрящая. Вроде и солнце светит, но как-то не слишком тепло.

– Илья уже пописал в море, – пробурчала Марина, не поднимая головы.

– Что? Я… ну как бы это вряд ли бы повлияло.

Услышав его невнятные оправдания, Марина приподнялась на локтях, сдерживая улыбку.

– Так говорят. Второго августа Ильин день, после него становится всё холоднее, дни короче. Лето заканчивается.

– Так уже давно не второе.

– Поэтому и холодно.

 Она села на край матраса и соскользнула в воду почти без шума и всплеска. Далеко не уплыла: почувствовав резкую боль в ноге, сдавлено вскрикнула. На мгновенье погрузилась под воду, а когда вынырнула, увидела, что Илья уже спрыгнул с матраса и гребёт в её сторону.

– На матрасе плыви! Меня медуза ужалила.

Она двинулась навстречу, но гораздо медленнее. Илья уже вернулся на матрас и продвигался, активно работая ногами. Приблизившись вплотную, он выбрался из воды и наклонился к Марине. Коснувшись упругого бортика, она протянула руку и позволила затащить себя на матрас.

Отдышавшись, села и вытянула обе ноги.

– Корнерот, зараза.

Ожог был на удивление болезненным. На голени полукружиями обозначились вспухшие, как от крапивного укуса пупырышки.

Илья хотел коснуться, но Марина резко отбросила его руку в сторону.

– Не трогай. Если глаз потом потрёшь, болеть будет жутко и воспалится.

Он нахмурился, опустил голову. Внезапно смутился.

– Если нужно, я могу.

Марина заметила его непривычно алеющие скулы.

– Что можешь?

– Как что? Чтоб в кровь не попал яд медузы, и чтоб не болело ужаленное место, нужно…– он шумно выдохнул, всё ещё не поднимая взгляд, – обработать мочой.

Марина на секунду застыла, смотрела на Илью задумчиво. Он выглядел серьёзным и сконфуженным, это предложение явно далось ему с трудом. Она не выдержала и, рассмеявшись, откинулась на матрас. Потешалась долго. Держась за живот, захлёбывалась безудержным хохотом, даже про ожог забыла.

Илья смотрел на её истерику с нескрываемой обидой.

– Сама тогда спасайся.

Марина вытерла ладонью слезы и приподнялась.

– Ты что, реально думаешь, что это поможет?

– В каком-то фильме так делали, – неуверенно пробормотал Илья.

– Ну давай, начинай.

– Хорошо, а что тогда нужно делать? – Он махнул рукой в сторону ожога. Место укуса разрасталось с каждой секундой и уже заметно припухло.

Марина сдвинулась к краю и, внимательно оглядев воду, спустила ногу с матраса.

– Нужно промыть.

– Чем промыть, мы далеко от берега.

– А вокруг нас что?

– Морской водой что ли? И всё?

Марина откинула волосы назад, перекрутив жгутом, уложила на плечо.

– Ты думаешь, меня первый раз медуза жалит? У меня нет аллергии и это не цианея, всего лишь корнерот. Больно, но не смертельно. Нужно от солнца спрятать, обрабатывать ничем не надо. Писать на ожог тем более.

Илья сел рядом, смущение всё ещё не покидало его.

– Болит?

– Немного. – Марина сняла шляпу и слегка повернулась в его сторону. Ветер смахнул мелкие пряди с лица, открывая взгляд. – А ты что, реально был готов пописать на мою ногу, вот прям здесь на матрасе?

Он пожал плечами.

– Да. А ты не сделала бы для меня то же самое, будь в этом реальная необходимость?

Какое-то время они смотрели друг на друга, рассеянно, видя перед глазами совсем другое. От плохого воображения никто из них не страдал, рассмеялись одновременно.

– Даже думать об этом не хочу.

– Фу! Какая гадость!

– Ради спасения жизни, чего только не сделаешь!

Он лёг на спину, раскинув руки, зажмурился. Несколько минут лежал молча и не подвижно.

– Как хорошо!

Марина вытянула ноги из воды и легла рядом. Прикрыла шляпой ужаленную голень и тоже закрыла глаза.

– Бывало и лучше. Нога болит.

Илья нащупал её руку, подтянул к себе. Браслеты с тихим перестуком сдвинулась на середину предплечья. Он погладил пальцем кисть, а потом неожиданно поцеловал в тыльную сторону запястья. Кожа оказалась мягкой и солёной на вкус, прямо под его губами бился пульс.

– Анасейма, – прошептал он. Не повернулся и не открыл глаза, но и руку не выпустил.

Марина затаилась, кровь толчками бухала в ушах, об ожоге она и забыла, поцелованное запястье горело сильнее. События в парке не обсуждали, простили друг друга молча, без объяснений.