Анастасия

В конце концов, Алексей Кузьмич встал, поблагодарил хозяйку и подошел к своей невесте.

– Олимпиада, я тебе подарок принес на день рождения, – сказал он и протянул маленький свиток.

Но девушка сделала вид, что перед ней никого и нет вовсе.

– Ты прими, пожалуйста. Это серьги моей матушки, я бы очень хотел, чтобы ты надела их на нашу свадьбу, – продолжая держать свиток в руках, произнес Алексей Кузьмич.

Олимпиада посмотрела на купца исподлобья и громко сказала:

– Заберите их немедленно, мне от вас ничего не надо!

– Ада, веди себя прилично! – приказала тетка Анна.

– Не надо, Анна Николаевна, я оставлю серьги на столе, пусть потом посмотрит.

Алексей Кузьмич положил свиток и пошел к выходу. И тут Ада, которая до этого момента была тише воды, встала и закричала:

– Алексей Кузьмич, заберите свои подношения и больше на пороге нашего дома не появляйтесь. Знайте, я лучше сдохну, чем стану вашей женой!

– Зря ты так, – тихо сказал купец и вышел из дому.

Уже у ворот он остановился и сказал:

– Анна Николаевна, будьте любезны, не наказывайте ее, у нее ведь как-никак сегодня день рожденья. Пусть успокоится, придет в себя, а через неделю сыграем свадьбу.

Тетка Анна была решительно настроена дать хорошего нагоняя племяннице. Она проводила гостей, зашла в дом и немедленно подошла к Аде. Та сидела на табурете, скрестив руки и ноги, и со злостью смотрела на тетку. Анна, будучи человеком спокойным и уравновешенным, в этот раз не выдержала, схватила Аду за руку и на повышенном тоне сказала:

– Ты что позоришь меня? Такие важные люди пришли к нам, а ты устраиваешь что попало!

Неожиданно для себя, Ада медленно встала и очень спокойно ответила:

– Вы забрали нас тетя к себе и обещали растить и оберегать. Но, вместо этого, отдаете меня в руки этому старику. Что же я вам такого сделала, тетя Анна? Или вы хотите быстрее избавиться от меня?

Анна ничего не ответила. Она отпустила руку Ады, и девушка сразу ушла в свою комнату. До свадьбы оставалась почти неделя, а значит, Ада еще устроит немало хлопот, за что успеет отхватить по полной.

Вся неделя показалась настоящим адом тем, кто обитал под крышей дома тетки Анны. Ада не снимала с себя черное платье и всюду появлялась только в нем. Днями и ночами она горько плакала, запиралась у себя в комнате и решительно отказывалась от еды. Швачка, которая шила свадебное платье, каждый день приходила в дом Анны Николаевны, чтобы сопоставить текущие размеры невесты. К ужасу всех девушка таяла прямо на глазах.

Но как бы ни изводила себя Ада, тетка Анна была непреклонна – свадьбе быть. Настя уже и та умоляла тетю отменить все. Ей было больно смотреть на то, как издевается над собой ее родная сестра. Но видеть это одно, а чувствовать – совсем другое. С самого рождения две сестры были половинками одного целого. И каждая могла уловить настроение другой в любую минуту. Заглянув в черную пропасть, которая образовалась в душе у Ады, можно было остаться там навсегда. Утонуть в этом болоте, захлебнуться его плотными массами. А тонуть Настя была не намерена, а тем более сделать это сестре.

– Тетя Анна, надо отменить свадьбу! – решительно сказала Настя в очередной раз. – Она ведь так доведет себя до могилы, как вы не понимаете?!

– Она хочет, чтобы мы все плясали под ее дудку, Настя, – обреченно сказала Анна. – Ты посмотри на нее, она ведь делает это нарочно.

– Может и так, но все же нужно все отменить. Я же вижу, как она страдает, по-настоящему страдает. А если вы боитесь, что она больше замуж не выйдет, так я вам обещаю, что буду работать за двоих, и деньги буду приносить, и еду. Мы проживем как-нибудь, но, пожалуйста, остановите это.

В глазах Насти читалась настоящая скорбь. Она готова была пойти на все, лишь бы защитить сестру. Но Анна была непреклонна.

– Свадьба состоится! И больше никаких разговоров. Ада еще очень молода, и сама не понимает, от чего она отказывается.

Настя зашла в комнату, легла на кровать и начала думать.

«А что, если бы им убежать?» – рассуждала она. – «Взять с собой немного еды, одежды и бежать отсюда, куда глаза глядят».

Насколько жесток иногда бывает мир, Настя знала не понаслышке. А бежать в неизвестность было равнозначно смерти. Девушка взяла икону Божьей матери, прижала к своей груди и начала молиться. Только силы небесные могли подсказать, что им делать дальше.

***

Наступил день свадьбы. Все село гудело в предвкушении громкого праздника. Дом Алексея Кузьмича вымыли и вычистили до блеска, во дворе стояли длинные ряды столов, на кухне самые умелые кухарки трудились с раннего утра. Сам жених уже успел одеться, и теперь любовался собой перед зеркалом. Его идеально наглаженный костюм сидел на нем как влитой. И даже цирюльник постарался на славу, приведя в порядок волосы на голове и бороду.

Алексей Кузьмич прекрасно знал, что его ожидает тяжелый и непредсказуемый день, но от этого его счастье не становилось меньше. Наоборот, он сиял, и это было заметно каждому, кто видел его.