Анастасия, боярыня Воеводина

— Вообще-то мое полное имя Генрих-Фридрих, но первое я не люблю.

— Почему, красивое имя!

— Если бы звали по-английски, Генри, А отец все время на немецкий лад Хайнрихом обзывал. Наверное, что бы не вспоминать об упущенных возможностях. Так что зови меня просто Фредди. Как друзья звали.

Анастасия проводила до комнаты, что бы не заплутал, на прощание подержала за руку, словно прислушиваясь, и отпустила, тихо сказав:

— Восстановился где-то на треть только, надо бы еще зелье силы выпить, но, думаю, пока не стоит. Сегодня-завтра отцу некогда будет, а потом он научит дар контролировать, тогда уже можно будет и до полного восстановления силу подогнать.

— А ты, Настя, тоже маг, прости, по-вашему, чародей?

— Чародейка. Редкость среди женщин. Они больше ведьмы. Белые, как мама, или черные. На черных большие ограничения наложены. Да ты сам понял, что может черная сила наделать. Но все-таки ведьмы менее опасны Они как бы объяснить, природные, при стечении обстоятельств, если дар есть, сами в черных обращаются. У всех изначально светлый дар. Но, если девицу кто обидел и бросил, или потеряла невинность не пойми с кем, на шабаше, или выдали замуж насильно за нелюбимого, то, пожалуйста, получите, черная ведьма. И проклясть может, и пакость устроить. Есть среди них тоже ведуньи, что людям помогают, но все равно, пятерым помогут, шестому навредят! Мама рассказывала, что сама чуть черной не стала! Накрутила себя, что отец ее не любит, а только что бы инициировать и Михаила спасти, женился. А она отца любила. Так что тому пришлось долго успокаивать. Ладно, заболтались мы, а тебе отдохнуть надо.

— Но мне интересно. Давай зайдем, ты мне еще расскажешь, я-то ничего подобного не знаю, у нас все под запретом!

— Ты что! — ахнула Настя, — нельзя. Уж это и у вас также, нельзя девице в комнату к молодцу заходить одной. И с сопровождением нельзя. Нечистой прослывет!

— Но вчера!

— Вчера ситуация опасная была. И входила я не как девица, а как чародейка сильная, помочь с даром справиться! И Ванька за отцом побежал. Ты же обгореть мог. Свой огонь мага не жжёт, а вот от него разгоревшийся сжечь может. Вот я и тушила. И потом огонь из печи обратно в тебя загнала. Я же не знала, что ты колдуна сжигал! Но все равно хорошо, огонь вернулся, и ты не выгорел.

— Не понял!

— Это новичку долго объяснять, давай, ты ляжешь, отдохнешь, поспишь, потом обед, а после него все отдыхать разойдутся, а мы в комнату учебную пройдем, и там ролями поменяемся. Я тебе лекцию про чародейство, то есть про магию прочту. И отец сможет сразу к занятиям перейти, быстрее научит дар сдерживать. Быстрее перину и подушки назад получишь! — хихикнула Настя.

— А это не неприлично, с мужчиной наедине быть? Хоть не в его комнате, а все же?

— Если класс, учебная комната, там можно. С учителем. А то, что учитель в ученика превратится, так никто не узнает! Иди, отдыхай!

Фред поспал около двух часов, потом его разбудил уже не Ванька, а Микки, принес нарядный кафтан, парчовый, отделанный соболями, по европейским меркам, цены неописуемой, к нему шапку из той же материи, панталоны бархатные. Как пояснил Микки на Руси порты, как здесь назывались и панталоны и бриджи, из парчи не любили — сидеть неудобно. Фред понял, вспомнив недавнюю моду в Европе на пышные, буфами именно парчовые штаны. Хвала создателю, с началом войны эта мода ушла в прошлое. И опять сапоги, в этот раз красные, и на каблучке. В Европе на каблуке были мужские туфли, так что это в новинку Фреду не было. Опоясали поясом с саблей, которой он так и не научился пользоваться. На плечи в этот раз ничего не накинули. Микки объяснил, что кафтан теплый, на собольем меху, а не на горностае, который считался «летним мехом» и не грел. А королевские мантии шили из него только из-за легкости и белизны, так как горностай очень быстро стирался, и вообще в России считался бросовым мехом, вроде кролика. Его и добывали только для продажи с Европу, на мантии. И остатками, или браком подшивали летние кафтаны. То, что кролик, это бросовый мех, Фреда удивило, в Европе им подбивали и плащи, и утепленные дублеты.

— Что вы, Фред, какой русский дворянин наденет кролика, Им даже купцы приличные брезгуют. Только совсем уж голытьба. Заяц и то приличнее, его используют для детей. Все равно быстро вырастают, рвут, пачкают, особенно мальчишки. Вот им и шьют с заячьей подкладкой, или нагольные, когда сверху шкура. И еще, небогатые дворяне заячью шубу покрывают дорогой тканью и пришивают соболий воротник, манжеты и опушку, как будто шуба вся на соболях. Крестьяне зайца тоже уважают, что побогаче. Я все удивлялся, почему хозяин высмеивал польских панов, у которых заячьи шубы покрыты дорогой парчой, пока не увидел его настоящие шубы, полностью на соболях. Тогда и понял отличие.