Анатолий Букреев. Биография величайшего советского альпиниста в воспоминаниях близких

Друга Букреева, пятиборца Алексея Светоносова во время тренировки на велосипеде сбил заснувший за рулем таксист. Его запеленали в гипс, от которого спортсмен, на свой страх и риск, вскоре избавился. Анатолий настаивал, чтобы Леша не сдавался и преодолевал маршрут через горы – от Бутаковки до турбазы «Алматау» – на костылях. Им доводилось вместе бегать на стадионе по десять километров, и Алексей отмечал, что Букреев словно летел по воздуху, не касаясь ногами покрытия. Оба после «десятки» чувствовали себя так легко, словно прогулялись до соседнего магазина. Поэтому Букреев относился к товарищу так же, как относился бы к себе, окажись он в подобной ситуации, – никогда, ни по какому поводу, ни под каким предлогом не сдаваться! Теперь часто ходили через горы вместе, но разве могли они думать тогда, что тропа бежит мимо вершины, которую впоследствии назовут пиком Букреева? Вскоре Алексей уже крутил педали велосипеда, бежал классический марафон и плыл. Для него Букреев стал другом, который поддержит в трудную минуту.

«Экспедиция мира» на Эверест

В 1987 году Андрей Целищев был кандидатом во вторую советскую гималайскую сборную и проходил по юниорам. Перед стартом он волновался и сгорал еще до начала битвы. Следующий отбор был на Эверест. Из наших кандидатов в экспедицию Everest Peace Climb, идея которой принадлежала американским альпинистам Джиму Уиттакеру и Уоррену Томпсону, выжимали все соки на тренировках, зато на отборах они были в лидерах.

Участниками международной экспедиции на Эверест с севера были альпинисты США, СССР и КНР. Целью экспедиции «Джомолунгма-90» было показать миру, каких высот можно достичь при условии международного сотрудничества. Команда Америки состояла из 18 человек, команда КНР – из 12, Союз представляли гостренер СССР по альпинизму В. Шатаев, тренер Е. Ильинский, помощник тренера Г. Луняков, участники: А. Целищев (Усть – Каменогорск), А. Мошников и С. Арсентьев (Ленинград), Е. Иванова и А. Токарев (Иркутск), В. Володин (Москва), С. Горбенко (Одесса). В спортивном составе были еще две женщины – китаянка Гуй Сан и американка Ловерн Вудс. Целью экспедиции было восхождение на вершину международными тройками. «Экспедиция мира» посвящалась 20-й годовщине Дня Земли и Играм доброй воли в Сиэтле, по замыслу организаторов, этим восхождением альпинисты должны были обратить внимание человечества на глобальные экологические проблемы и способствовать взаимодействию между народами.

Целищеву было комфортно рядом с Луняковым. Когда приезжал из родного Усть-Каменогорска в Алма-Ату, часто останавливался в холостяцкой квартире Григория, куда заглядывали друзья-альпинисты. У Гриши была хорошая аура, он был мягким, неконфликтным человеком, с ним было уютно и на его территории, и в палатке.

«Я, Арсентьев, Целищев, Володин и четверо американцев составляем передовой отряд, – писал в дневнике Григорий Луняков. – 19 марта наша четверка начинает обработку маршрута к Северному седлу (7028 м). Сумасшедший ветер, приходится укреплять палатки. Маршрут провешен перилами, начинаются грузовые ходки на седло. Отсюда до вершины 4 дня. 4 апреля наша четверка снова на седле. Погода безветренная, будем работать на установке 5-го и 6-го лагерей. Начинается настоящее дело! 5 апреля китайцы сплошной ниткой провешивают маршрут, как нам показалось, где надо и где не надо. Среди них были люди, которые поднимались по этому маршруту до высоты 8000. Как оказалось, они знали, что делают. Рюкзаки тяжелые. На перегибе очень сильный ветер, приходится идти в три такта. Достигаем высоты лагеря 5 (7790 м), уходим на седло».

Андрей Целищев записал: «8 апреля. По радио нам запрещают подниматься выше лагеря 5. На полпути все поворачивают назад из-за очень сильного ветра. Мы кое-как пробились к нашей площадке, поставили палатку. Ночью наружный тент порвало ветром, хотя считалось, что эта палатка выдержит любой ураган. 9 апреля снова по радио прозвучал приказ: ни шагу наверх! Честно говоря, после этой ночи мы и сами хотели спускаться вниз. Сняли верхний тент, чтобы спустить его и починить, и тут страшный порыв ветра вырвал все крепежи и унес палатку вместе с ледорубом. Все наши старания перечеркнуты. Начали спуск. Такого ветра еще никто из нас не видал. До начала перил – 20 метров по пологому склону. Решили на этом участке сделать перила – конец веревки закрепили на скалах, и Арсентьев направился вниз, он ушел за перегиб и затих. Я пошел следом и увидел, как на сыпухе он буквально вкогтился в камни. Я кричу, что до перил метров семь-восемь, надо спускаться вниз, он отцепляется от веревки и лезет по этой сыпухе, как паук. Я лежу на вбитом в снег ледорубе и молю Бога, чтобы помог нам выжить, потому что меня уже сдувало! Семь метров я лез около часа, затем по перилам, под ураганом, падая и качаясь, как пьяный, часа за три доплелся до седла. И очень обрадовался, увидев Арсентьева живым».