Анатолий Букреев. Биография величайшего советского альпиниста в воспоминаниях близких

Якушкин замер в своем спальном мешке в отведенной для нас палатке, обняв фотокамеру. Когда я пришла спать, он тревожно спросил: «Галка, ты?» – «Ну а кто?» – не поняла я. Палатки были брезентовые, большие, в них стояли кровати и раскладушки. Влад рассказал, что в группе чехов одна особа тронулась умом. Видимо, высота обострила существующие проблемы с психикой, и теперь туристка бегает по лагерю. Она заглянула и в наше распахнутое настежь жилище, посветила Владу в лицо фонариком и сказала, что придет еще. Женщина была учительницей русского языка и не испытывала проблем с общением. Она принесла в палатку свой рюкзак – типа, переезжает, попыталась сунуть Владу в рот болгарский перчик, как соску младенцу, и снова растворилась в ночи. Я пообещала, что вдвоем мы отобьемся. А утром выяснилось, что она выкрала полетные документы, и эту папку еще пару часов искали по всему лагерю, потом целый час гонялись за убегающей безумной теткой. Чтобы вывезти всех обитателей лагеря, вертолетчикам пришлось облегчить машину, то есть снять задние двери и закрыть образовавшуюся дыру сеткой, куда скинули рюкзаки и баулы. Вертолет поднялся над палаточным лагерем, над колючими кустарниками, над ручьем, вдоль которого стояли врытые в гальку пластиковые стаканы. Из его чрева свисала сетка с рюкзаками, и он напоминал беременную стрекозу с выпуклым брюхом. Хотя кто знает, как выглядит это насекомое во время беременности…

Влад улетел из киргизского городка на самолете, а я встретила там Ильинского и забралась в кунг его радийки. За баранкой сидел солдат, он подогнал машину к госпиталю, куда после аварии привезли альпинистов. Пока шеф ходил выяснять ситуацию, я выскочила, чтобы позвонить домой из телефона-автомата. И через несколько минут увидела, как мимо меня покатила большая военная машина. Вместе с моим рюкзаком, в клапане которого лежал кошелек. Шеф был озадачен своми делами, ему надо было доставить ребят в Алма-Ату. Он просто сел в кабину и уехал, а меня на такси довезли до Алма-Аты два российских альпиниста. Свой рюкзак я нашла потом в гараже Зиннура Халитова, и мы вместе посмеялись над случившимся, потому что все парни были живы и поправлялись.

Машины у армейцев переворачивались дважды. Как-то раз, по дороге в Баткен, перевернулся перегруженный ЗИЛ-131, и 12 пострадавших увезли на «Скорой» в Ош. Второй раз машина ушла с трассы, перевернулась и ударилась в столб. Владимир Сувига рассказывал, что под пиком Ленина к нему подходил московский турист и врач Леонид Гунин, которому надо было добраться до Алма-Аты. Он оказался в той машине и пострадал, но не дал перевязать себе раны, пока не осмотрел остальных и не оказал им первую помощь. Определил у одного травму позвоночника, отправил уцелевших в ближайшее село, откуда принесли доску. Так, привязанным к доске, его и довезли до больницы в Бишкеке.

Что значит фатум? А вот что. Это случилось на Центральном Тянь-Шане. Однажды, перед самым рассветом, за моей палаткой раздался голос начальника нашего лагеря: «Галка-а-а! Наташку убило». Когда случается беда, надо разделить удар на всех, чтобы было не так больно…

В середине 90-х в экспедицию с армейцами на Центральный Тянь-Шань просится в качестве врача альпинистка и заведующая отделением одной из карагандинских больниц Наталья Коновалова. Ее не отпускают с работы, но она находит себе замену. Ей называют дату вылета вертолета, но по факту борт вылетает из Алма-Аты на день раньше, и все же она успевает в него сесть. Базовый лагерь СКА, где начальником был Владимир Сувига, стоял на расстоянии нескольких километров от базы Международного альплагеря, и если обитатели МАЛа два летних месяца жили на холодной боковой морене ледника Северный Иныльчек, под северной стеной пика Хан-Тенгри, то армейцы расположились выше по леднику, на солнечной полке под скальной вершиной. Помню, я пришла к ним в гости, и меня смутила относительная близость стены, но лагерь стоял далеко от линии падения камней, на удобном месте. Наталья Коновалова напомнила Сувиге, что когда-то он водил ее на пик Ленина, но Володя не помнил – он уже много лет кого-то водил.

Три дня на Тянь-Шане шел дождь, что нетипично для высоты 4000 метров. Ночами вода в трещинах камня и между камнями замерзает, а днем лед тает, нарушается сцепка, и они срываются с мест. Услышав грохот, Сувига выскочил из спального мешка, но заело молнию на палатке. Судя по звукам, камнепад был мощный, и удары слышались все ближе. Иногда можно наблюдать среди ночи камнепад прямо из палатки, но это при условии, что скалы находятся на довольно большом от вашего жилища расстоянии. В темноте летящих камней не видно, но слышно, как камень ударяется о камень, и кажется, это великан – хозяин гор – выбивает искры, чтобы добыть огонь. А когда грохочет сверху, уже не до сказок.