Анатолий Букреев. Биография величайшего советского альпиниста в воспоминаниях близких

28 июля 1989 года на пике Ленина погиб Вадим Смирнов – мастер спорта СССР, мастер спорта международного класса, «Снежный барс», заслуженный тренер КазССР по альпинизму, судья Всесоюзной категории по скалолазанию, неоднократный чемпион и призер СССР и Вооруженных Сил СССР, совершивший более 200 восхождений и более 10 первопроходов. И как назвать случившееся, если не иронией судьбы? Когда сильный и опытный мастер, прошедший сквозь все мыслимые испытания, погибает на хорошо знакомом несложном маршруте, где однажды, во время попытки зимнего восхождения, его уже подстерегала лавина…

На этот раз лавина уже сошла, а Смирнов наступил на подложку и поскользнулся. В руках у него были палочки, и никто не знает, помог бы ему в той ситуации ледоруб или нет. Он летел с высоты 4700 до ледника, до 4000 метров, и разбился. Вертолетом доставили тело в Ош. Там Владимир Сувига повез его в морг, где не был включен холодильник, оттуда привез на вскрытие, а на ошском базаре мужики не могли запаять цинковый гроб. Как будто энергичный и очень подвижный при жизни Смирнов протестовал и никак не смирялся со своей участью… Володя взял в руки паяльник, погрузил гроб в ГАЗ-66 и поехал в Алма-Ату. Если бы он возвращался вместе с автокараваном, то заставил бы людей ночевать в дороге и ничего плохого больше бы не случилось.

Я была с командой клуба альпинистов на Центральном Тянь-Шане, когда по связи пришло известие – у армейцев перевернулась машина. Мы с фотографом-натуралистом Владиславом Якушкиным решили срочно отправиться домой. Он уже снял все возможное, а мне надо было знать, что с ребятами. Перешли на противоположную сторону ледника Южный Иныльчек, где стоял киргизский лагерь, и улетели оттуда на чужом вертолете в их зеленый лагерь у погранзаставы. Благодаря общей связи все знали о происшедшем и сочувствовали. Но оттуда, куда мы прибыли, тоже можно было улететь вниз только вертолетом, а сезон уже подходил к концу. Пообщавшись с пилотами, я знала, что рейс будет только один. Завтра.

Влад не расставался со своей дорогущей камерой, мы бродили по окрестностям и думали, как выбраться на большую землю, потому что вертолет может поднять в воздух определенный вес, а народу в базе было много. Среди высоких колючих кустарников протекал ручей, где мы обнаружили несколько пластиковых стаканчиков, врытых в галечник вдоль воды. У Влада созрел план. Возможно, кто-то из иностранных клиентов ловил таким образом насекомых, но для нас это был вариант «сделать ноги». Мы вызвали начальника заставы, и Влад объяснил ему, что именно так, и не иначе, можно собрать сведения об уровне радиации в районе. Он блефовал, но выхода не было – мы в гостях, а в гостях засиживаться нельзя. Командир написал письмо, в котором говорилось, что журналисты должны срочно улететь, дабы отправить начальству фотографии находки.

Владислав никогда не был альпинистом, но альпинисты были его друзьями. Он часто бывал на турбазе «Алматау», где познакомился с Толей Букреевым. Они поддерживали добрые отношения, иногда вместе ходили в горы, а однажды Влад взял своего сына-школьника, и мальчик взошел на одну из вершин в связке с Букреевым. Как-то Якушкин вместе с командой клуба альпинистов, потихоньку, в хвосте обоза, поднялся на пик Ленина. Кто-то «стукнул» представителю союзной федерации альпинизма, что на семитысячник взошел неподготовленный фотограф. Начальник казахского альпклуба получил нагоняй, но сказал, что не может наказать или «раздеть» Якушкина, то есть лишить его разряда, потому что никаких разрядов у него нет.

Владислав – непревзойденный мастер своего дела, его имя стоит первым во всех альбомах о природе Казахстана, и он не разменивается на мелочи. В отношении к своему делу они были похожи с Букреевым, который говорил Владу, что в альпинизме дружба возможна лишь до второго разряда, когда нечего делить, но дальше – конкуренция и соперничество. А Алексей Светоносов однажды двинул локтем и наглядно показал мне, как спортсмены «сталкивают» друг друга с пьедестала.

Слава Богу, это правило не распространяется на всех. Да – конкуренты, да – соперники, но никто не отменял дружбу и взаимопомощь, как никто не отменял возможность учиться друг у друга. Однако мысль, высказанная вслух, становится материальной, и такой могла быть позиция Букреева.

Я полночи пела в вагончике вертолетчиков, знала, чем можно зацепить их за живое, и спасибо простым, а потому великим песням Визбора! «Идет на взлет по полосе мой друг Серега, мой друг Серега, Серега Санин. Сереге Санину легко под небесами, другого парня в пекло не пошлют». Ни один летчик на моей памяти не устоял перед одой его профессии, но пока я закрепляла песнями наши договоренности, кое-что произошло.