Анатолий Букреев. Биография величайшего советского альпиниста в воспоминаниях близких

«Мы акклиматизировались, и казахстанцы в полном составе были готовы к траверсу, – рассказывал капитан сборной команды СССР Казбек Валиев. – Как только начался отбор, появилась нервозность. Люди были готовы идти без кислорода, но тренерский совет не решился на такой шаг. Я предложил отбирать траверсантов по спортивным показателям, включая количество восхождений, бескислородных восхождений, по качеству и количеству выполненной работы, но тренерский совет решил сделать арифметический отбор. На траверс вышли 10 человек, 12 подстраховывали. Мы привезли в Алма-Ату шестерых новых заслуженных мастеров спорта. Хрищатого вычеркнули из числа траверсантов, хотя он взошел на три восьмитысячника Канченджанги без кислорода. Он демонстрировал максимализм, начал работать в районе 6600, потом в районе 8000, третий выход – уже восхождение. Его группа подходила для участия в траверсе».

Богомолов писал: «Кислородники» взяли верх, Хрищатого, как наиболее ретивого, не включили в состав траверсантов. Обстановка накалилась, привычная логика была нарушена, народ поляризовался, некоторые перестали разговаривать друг с другом».

Более семидесяти экспедиций предпринимали попытки штурма разных вершин Канченджанги, траверс двух вершин – Южной и Центральной – удалось пройти японцам. Советские альпинисты прошли траверс в двух направлениях – с юга на запад и с запада на юг. Казахстанцы Зиннур Халитов, Григорий Луняков и Анатолий Букреев вошли в состав групп траверсантов. Несмотря на многочисленные разногласия, результат, согласно отчетам, был ошеломительным – 28 восходителей, 49 человеко-восхождений, 85 вершино-пребываний. На деле же многие участники остались недовольны результатами, так как руководство настаивало на использовании кислородного оборудования, а траверсантов отбирали не по вкладу в общее дело и не по спортивным показателям.

«Из 85 человеко-пребываний на вершинах Канченджанги всего 16 бескислородных, из них 12 сделали казахстанцы, 3 – ленинградцы, 1 – москвичи, – говорил Валерий Хрищатый. – Я предложил сходить на Среднюю вершину за один день из лагеря 3 – такое восхождение отвечает современным спортивным требованиям. Мы вырвались вперед – Балыбердин, Букреев, Сувига и я. Я не пользовался кислородом ни днем ни ночью. Сувига шел за мной, полностью разгрузив меня, и это был жест, поступок. Из-за болезни я вышел на день позже группы и догнал ребят в 3-м лагере. Ночевали в лагере 4, оттуда выстрелили за один день на Среднюю вершину. Нам просто необходимо было выложиться, рискнуть. Я стремился к созданию такой спортивной группы, но спортсменов использовали не в полную силу».

«Я сходил на Главную вершину без кислорода и во второй раз поднялся туда с кислородом, – рассказывал Владимир Сувига. – Валиев сумел организовать нас так, что мы выполнили поставленные задачи, но не переработали, получив отличную акклиматизацию. У меня не осталось осадка от того, что я не попал на траверс, потому что без работы вспомогателей ничего бы не вышло. Я понял, что в работе с кислородом и без него есть огромная разница. В этой экспедиции не повезло Хрищатому – именно он сделал самые спортивные восхождения. Валера единственный без кислорода покорил Западную вершину, после болезни он с одной ночевкой взошел на Среднюю вершину, а это результат на уровне лидеров мирового альпинизма Месснера и Кукучки».

«Отбор был несправедливым, – считал Григорий Луняков. – На траверс пошли не самые сильные, и я бы отбирал по спортивным показателям. До Южной вершины я шел без кислорода, маршрут технически несложный. Полного удовлетворения не было – экспедиция не ставила целью траверс без использования кислорода».

Один из президентов Казахстанской федерации альпинизма Баглан Жунус уверен, что советских альпинистов можно было ставить в один ряд с такими звездами, как Райнхольд Месснер и Ежи Кукучка. По его мнению, это был «мировой дрим-тим», и если бы тем избранным альпинистам дали волю, они могли бы совершить любое, самое сверхсложное восхождение. А Валерий Хрищатый в шутку сожалел о том, что на Земле нет девятитысячника. Ерванду Тихоновичу Ильинскому в том сезоне поручили второй состав сборной Союза, чтобы тренер подготовил его к восхождению на Эверест – в 1990 году планировалась объединенная китайско-американско-советская экспедиция на высочайшую вершину мира с севера.

Юрий Моисеев помогал россиянам Леониду Трощиненко и Александру Глушковскому в составе киногруппы Валентина Венделовского носить на высоту камеру и аккумуляторы весом 16 килограммов. В Гималаях все ходячие становятся альпинистами, и работа в киногруппе была только поводом для участия в экспедиции. Юрий без кислорода взошел на Главную Канченджангу. Он радовался за своего друга Зиннура Халитова, который прошел траверс массива Канченджанги.