Анатолий Чубайс: великий инквизитор

Главный герой его документального романа обнаружил в одном из госхозов Венгрии новенькие советские комбайны (всего по кооперации СЭВ их поставлялось до 30 тыс. штук в год), которые крестьяне госхоза отказывались использовать, предпочитая им более дорогие, но гораздо более экономичные комбайны из ГДР и ФРГ. На вопрос советского чиновника из Агропрома РСФСР «зачем же тратить деньги на более дорогую технику?» венгры рассмеялись: да в итоге она выходит дешевле! Ваши комбайны — это «машины-сито»: зерно из них сыплется на землю до трех-пяти процентов с гектара! Для чего тогда его выращивать? «Это не техника — это экономическая диверсия, — заметил представитель венгерского минсельхоза. — Промучившись [с ремонтом] два года, мы не смогли устранить эти конструктивные недостатки и выбросили все ваши комбайны». Другой венгр ядовито добавил: «Я, когда смотрю на эту технику, спрашиваю себя: неужели это сделали те же люди, которые строят лучшие в мире ракеты и спутники?»

Но А. Семин отвечает: об этой «экономической диверсии» все в СССР давно и хорошо знали, открыто писали в прессе, но ничего не могли с этим поделать — комбайны в стране выпускали всего два гигантских завода-монополиста по принципу «бери, что дают». В результате из-за них терялось зерно, которое с 1962 г. СССР начал закупать за границей.

Тогда, по Семину, проводилась кадровая реорганизация: «если руководитель государства не мог подобрать себе команду, разработать стратегию курса и не знал, как вывести страну из тупика, он всегда переводил стрелку вины на управленческий аппарат: начиналась травля чиновников, а затем реорганизация аппарата» (Семин А. Указ. соч. С. 425–426).

К сожалению, автор скользит по поверхности: на самом деле, политэкономию социализма не смог сотворить даже тов. Сталин (ибо таковой нет в природе); он так и ушел в мир иной с нерешенным вопросом — как заставить советских людей работать?[14]

Во всем винит Горбачева и бывший заведующий гуманитарным отделом (в прошлом — Агитпроп) ЦК КПСС Виктор Рябов, ныне ректор Мосгорпедуниверситета (подчиняется московскому правительству). Он сожалеет, что Горбачеву не удалось «восстановить ленинскую концепцию социализма».

Кроме того, Горбачев не понял план акад. Л.И. Абалкина и фактически вскоре выгнал его из правительства, не простив ему резкого выступления на XIX партконференции КПСС в 1988 г. (Абалкин: «Руководство страны не знает азов политической экономии, пытается решить проблему путем принятия директив… что не дает успеха… Надо менять базисные отношения, а не плодить декреты. А при однопартийной системе нельзя развивать демократию»)[15]

* * *

Дело, однако, оказалось гораздо глубже личных амбиций Горбачева и незнания им политэкономии социализма даже в сталинской интерпретации. Абалкин назвал главное — «надо менять базисные отношения» [в СССР], но не развил этот чрезвычайно важный тезис хотя бы ссылками на труды раннего большевика А.А. Богданова (1873–1928).

Все знали в послевоенном СССР ленинский проект немедленного перехода от «азиатского капитализма» Российской империи к коммунизму в «мировом масштабе», изложенный в его трактате «Империализм как высшая стадия капитализма» (в первом рукописном варианте было написано даже не «высшая» а «последняя стадия») и брошюре «Государство и революция» (1917 г., в канун октябрьского переворота). Как сегодняшние «монетаристы» язычески молятся на рынок и доллар, так и первые большевики-доктримеры молились на других идолов: мировую пролетарскую революцию, отмирание государства и денег. Для строительства этого «пролетарского рая на планете» Ленин создал Коминтерн с его нелегальной военной организацией для подрыва (в буквальном смысле — диверсиями, взрывами, атаками и т. п.) «империализма изнутри».

Борис Сумарин (Лившиц, 1895–1984), член французской секции Коминтерна, его Исполкома и Секретариата в 1921–1924 гг. (исключен в 1925 г. как «троцкист»), не раз слышавший речи Ленина в Коминтерне, много лет спустя вспоминал об этой ленинской утопии: «Достаточно хотя бы перечитать «Государство и революцию», чтобы объективно признать, до какой степени Ленин мог ошибаться в своих взглядах на будущее, в мотивировке своего революционного предприятия, в своих теоретических концепциях, которые были опрокинуты практическими свершениями, — так, полвека спустя после этой книги советское государство осуществляет поразительную антитезу того, что предначертал его основатель».[16]

Но никто ни в советские времена, ни в наши (до 1994 г.) ни слова не написал о том, что одновременно с тем же ленинским «Империализмом» в том же 1916 г. вышел первый том трехтомного капитального труда «Тектология» (от древнегреческого tektein — «строить», «организовывать») другого большевика, в юности бывшего другом Ленина, врача Богданова, впоследствии далеко разошедшегося в Ильичем как с «грубым шахматистом», атеистическим «протопопом Аввакумом», основателем догматического большевизма, базирующемся на «религиозной системе мышления».