Анатолий Тарасов

Когда начинают говорить о взаимоотношениях между Тарасовым и Бобровым, частенько вспоминают поговорку о том, что двум медведям тесно в одной берлоге. Но в том-то и дело, что берлоги у Тарасова и Боброва на протяжении их жизни были разными. По-другому и быть не могло, поскольку один из них (Бобров) был великим игроком, другой (Тарасов) — великим тренером.

«Не складывались у Тарасова отношения с Всеволодом Бобровым», — писал Александр Гомельский. Выдающийся баскетбольный тренер дружил с обоими — жил с ними в одном доме. Любимая история Гомельского о Тарасове и Боброве такая.

Однажды он из окна своей квартиры увидел, как во двор дома собирается въехать с улицы Алабяна Бобров на своей «Волге», а Тарасов в это время на своей машине пытается выехать со двора на улицу. Двум машинам в узком проезде не разъехаться. Бобров и Тарасов долго стояли друг против друга. Молча, не сигналя. Никто не хотел уступать. Только соседям, желавшим тоже проехать во двор, спустя время удалось прекратить противостояние. Нина Григорьевна Тарасова, правда, считает, что этого не было. «Ты, Саша, сочиняешь, — говорила она Гомельскому, — для красного словца!»

Баскетбольный мэтр поведал также, как однажды он встретил в Лужниках Боброва, тогдашнего тренера сборной, и поздравил, расцеловав, с победой на чемпионате мира. Тарасов, со слов Гомельского, увидел «наше лобызание и три месяца со мной не разговаривал». По свидетельству Гомельского, Тарасов сказал ему: «Ты целуешь моего врага». Гомельский ответил: «Толя, я тебе не сватаю своих врагов и друзей. Это глупо».

Продюсер и сорежиссер документального фильма «Анатолий Тарасов и Всеволод Бобров. Великое противостояние» Валерий Савин считает: «Всю жизнь великий тренер Тарасов и великий игрок Бобров состязались друг с другом, так и не найдя компромисса в личных отношениях».

Но состязания не было. Если кто и состязался, то, пожалуй, лишь один Бобров. Тарасов никогда не претендовал на лавры Боброва-игрока, наоборот, всячески подчеркивал его величие и реально оценивал (тренерский взгляд!) свой потолок. Боброву же всегда, особенно после того как он закончил играть, не давали покоя лавры Тарасова-тренера.

Бобров полагал, что тренером высочайшего класса он способен стать с той же легкостью, с какой преуспевал на футбольном поле и хоккейной площадке. Он стремился и в тренерском деле оказаться выше Тарасова. Но ведь это совершенно иная профессия, требующая совершенно иных качеств, нежели игра в мяч или с шайбой.

Боброву не хватало специальных знаний. Тренерские знания иного рода, если сравнивать их со знаниями игроцкими, но Бобров не утруждал себя их приобретением. У него не было тяги к совершенствованию тренировочного процесса, чем резко отличался Тарасов от многих специалистов.

Боброву не хватало опыта. Тренерская профессия требует постоянной практики, а Бобров — что в хоккее, что в футболе — принимался за тренерство урывками, большей частью случайно. Самое же главное, Бобров в отличие от Тарасова, раз и навсегда определившего уровень своих игроцких способностей, так и не сумел (или не захотел) «убить» в себе игрока. Требование же это при переходе из одного качества в другое — первостепенное. У многих выдающихся хоккеистов и футболистов, выбиравших по завершении карьеры тренерскую стезю, ничего всерьез не сложилось только потому, что они продолжали «играть», осознавали себя звездами рядом с теми, кого готовили к матчам и турнирам, так и не избавились от игроцкого прошлого.

Вряд ли случайностью следует считать то, что из хоккеистов и футболистов высочайшего класса не вырастают — за редким исключением — высочайшего класса тренеры. Среди, например, тридцати с лишним лауреатов еженедельника «футбол» и сорока — европейского «Франс футбол» очень невысок процент игроков, выбравших по завершении карьеры тренерский путь. Выдающийся же вообще один — голландец Йоханн Кройф, многого добившийся с «Барселоной», но вынужденный по состоянию здоровья поработать тренером всего десять лет. Кройф как раз сумел «убить» в себе игрока. В отличие, скажем, от такого высококлассного футболиста, как Олег Блохин, который серьезным тренером так и не стал, постоянно рассказывая своим подопечным о том, как он сам играл, какие забивал голы, и сопровождая рассказы демонстрацией видеозаписей матчей, в которых в составе киевского «Динамо» и сборной СССР участвовал.

Когда подчеркивают высокий уровень Боброва-тренера, приводят обычно два примера, об этом уровне свидетельствующие.

Первый. Владимир Писаревский, известный радио- и телекомментатор, рассказывал о том, как Всеволод Михайлович Бобров начинал работать в хоккейном «Спартаке». На первой тренировке выстроились в линейку спартаковские знаменитости середины 60-х годов — братья Майоровы, Старшинов, их партнеры. Бобров проехал вдоль строя, принюхался и затормозил возле Фоменкова:

— По-моему, вы сегодня себе позволили?

Фоменков в ответ:

— Так ведь, Всеволод Михайлович, вы тоже, говорят, не святой были.