Анатомия

Получался такой пейзаж. В учебниках по МРТ и в прошлом опыте врача Пети моей борозды не встретилось. Это вселяло веру в научную новизну. Наличие борозды подтвердилось вторым объективным метолом у всех четырёх игреков, что соответствовало требованиям современных статей. Не более года до дня гибели все «мои» пациенты обследовались на МРТ нашего города. Причины были разными — головная боль, головокружение, направление медкомиссии и даже подозрение на опухоль мозга. После обследования данные этих пациентов по сети направлялись в Москву, в головной центр сети клиник МРТ, где второй врач давал своё заключение, так называемое «второе мнение». Пациенты подписывали информированное согласие на то, что их персональные данные могут быть обработаны сторонней организацией, в научных и иных целях. Это было мелко прописано в согласии на процедуру. Среди последних двухсот пациентов, прошедших МРТ у Петра, умерло только шесть — четверо моих и двое от инсультов, причём повторных. О первых инсультах было известно до МРТ. А вот четверо моих трупов ушли относительно без диагноза, только с рекомендациями связать заключение МРТ с клинической картиной у невролога. То есть, если не придираться, по сравнению с инсультниками, мои трупы были здоровыми. Это выделяло интересующие меня случаи. Создавалось впечатление о закономерности гибели носителей неописанной борозды. Смерти каждого из четверых были насильственными умышленными или очень на то подозрительными. Однако на момент моего расследования ещё никто не был осуждён по этим четырём делам. Все тела также уже были выданы, что говорило косвенно о малой вероятности, что кого-то осудят уголовным способом. Даже случай с вилами, по неизвестной причине (то отпуск, то больничный) шёл не как убийство, а как нарушение техники безопасности с осложнениями. Все протоколы вскрытий прошли в прокуратуре без запинки, повторных запросов не было, дела торопились закрыть. Следователи по этим делам были со мной учтивы и милы, необыкновенно не интересуясь ничем, кроме скорости процесса. Это и другие моменты могли быть совпадением, но я всё занёс в свою «Таблицу». Наконец-то появилось то, что объединяло все случаи и это была не только анатомия.

На обратном пути домой из центра МРТ меня стала посещать больная мысль, совершенно неестественная, которой я не делился ни с кем. Отпуск и общение с новыми людьми совершили со мной перезагрузку и альтернативные мнения так и множились во мне. Я ускорял шаг от своих причудливых идей. Вот в чём они заключались. Этих людей убили, маскируя смерть как случайную, потому что ранее, в каком-то московском учреждении у них подтвердилось наличие игрек-борозды. Их посчитали опасными в каком-то смысле. Заразными, злыми гениями или политическими смутьянами. Затем из центра пришёл приказ ликвидировать необычных индивидов. Их подозрительные завершения жизни старались маскировать под несчастные случаи, а там, где не вышло, применили грубую силу. Это сделали специально обученные люди, спецслужбы. Бред. Быстрый шаг разгонял кровь по артериям. Опасный бред с моей стороны, выдающий мою некомпетентность и профессиональное выгорание. Масоны и инопланетяне, вот как это звучит. Пожалуй, заведующему об этом знать не нужно. Я решился совершить ещё один визит, совсем не рекомендуемый для судмедэксперта. Попросил по телефону встретиться с сестрой трупа, задавленного асфальтовым катком, она жила от меня буквально в двух километрах. Я представился именно учёным, аспирантом, который лишь по документам заинтересовался историей несчастья. Контакт меня, как официального лица с родственниками пострадавших был строго запрещён. Личность эксперта не должна быть известна в подобных обстоятельствах.