Анатомия бабника

Уж кого я точно не очаровала, так это Хадсона Декера. Первый день на новой работе, а мое прикрытие уже оказалось под угрозой раскрытия. Я чуть не проглотила язык, когда осознала, с кем разговаривала. Чувак, на которого я пускала слюни всю игру, оказался тем же нахалом, что недавно подкатывал ко мне на вечеринке.

Он улыбнулся мне своей самодовольной ухмылкой, как бы говоря, что знает все мои секреты, и я чуть было не пропала. И, хотя за окном стоял октябрь и в раздевалке на всю работал кондиционер — интересно, универ оплачивает и это? — я вся покрылась по́том и не могла не думать о том, выдержит ли это мой дезодорант. Надо было придумать способ объяснить мое появление на той дурацкой вечеринке.

Сначала мне показалось, что он строит из себя невозмутимого парня, чтобы потом отыграться на мне. В конце концов, как можно забыть девушку, заявившую, что ей требуется смертельная доза алкоголя, чтобы с тобой переспать?

Впрочем, судя по тому, как он тогда покачивался из стороны в сторону, он выпил достаточно.

К тому же, было темно.

Я оглядела свой унылый наряд и нахмурилась при виде собранной гармошкой рубашки. Может, я замаскировалась лучше, чем думала. К тому же спортивный репортер имеет право пойти на вечеринку, даже на ту, что кишит хоккеистами.

И все же было обидно, что он не узнал меня. Это только доказывало, что он был одним из тех жалких парней, которые меняют девушек, будто те одноразовые салфетки. Ведь они хороши только для разового использования. Фу.

И пусть на вечеринке было темно, в раздевалки было светло и ярко. Освещение подчеркивало идеальный подбородок, скулы и темно-коричневые глаза с озорными искорками, а его губы могли обезоружить любую девушку без радара. И такой девушкой была и я.

Я старалась отводить взгляд, чтобы не попасть в сети его привлекательности, но залипла, увидев татуировку, выглядывающую из-под наплечника и спускающуюся по его накаченным рукам.

Именно в этот момент я услышала в голове Тейлор Свифт, поющую «Ты выглядишь, как моя следующая ошибка».

Этот «душка» вырвал меня из мечтаний и, очевидно, не воспринимал мой образ строго журналиста всерьез, поэтому я решила надавить на него посильнее, но теперь волновалась, что зашла слишком далеко.

После такого он, скорее всего, никогда больше со мной не заговорит.

Я хотела скорее закончить статью и убеждала себя, что этот инцидент не имеет никакого значения, ведь в команде полно игроков, разговорить которых будет в разы проще. К тому же у меня имелась парочка насущных проблем, о которых надо было побеспокоиться в первую очередь.

А именно, как превратить пять страниц бессвязной болтовни хоккеиста в приличную спортивную статью для газеты. Что, конечно же, подразумевало, что сперва нужно выяснить, как вообще писать спортивную статью. Вот блин. Прыгнув в этот омут, я и не подозревала, что придется погрузиться в него с головой. Тем более у меня не было при себе даже спасательного жилета и знаний о плавании.

«Уверена, каждый хороший репортер чувствовал то же самое», — говорила я себе. Я тону, так почему бы не глотнуть дозу отрицания.

Когда мой телефон издал звук, возвещающий о новом сообщения, я подпрыгнула от неожиданности.

Лайла: Как все прошло?

Я: Я сказала Хадсону Декеру, что его познания в английском языке оставляют желать лучшего. После такого было сложно выведать что-то у других игроков.

В этот момент я бы хотела увидеть выражение лица Лайлы, хотя оно, вероятно, подтвердило бы, что я провалила это задание. Но бегающие точки по экрану дали понять, что она не уверена, что мне ответить. Наконец, появилось голубое окошко.

Лайла: Что ж, это тоже неплохой способ.

Я: Способ для чего? Для того чтобы разрушить свою карьеру, прежде чем она начнется?

Лайла: Уверена, все не так плохо. Вдобавок, не помешает немного сбить с него спесь. Его раздувшееся эго с этим справится. Плюс, теперь парни знают, что подкатывать к тебе не вариант и будут относиться к тебе с уважением. Все будет хорошо. Вот увидишь.

Безусловно, я надеялась, что все так и будет. После ее заверений мне хотя бы удалось расслабиться, и поездка домой теперь не казалась невыполнимой задачей.