Анатомия измены. Истоки антимонархического заговора

Все эти воспоминания написаны очень давно, за исключением "Отречения 1917 года" Сергеевского. Вернее, в этой книге автор повторяет, что писал раньше, начиная с 1924 года в разных газетах и отдельных выпусках.

Вот на этой книге я хочу остановиться подробнее. Выпущена она в издательстве "Военный Вестник", Нью-Йорк 1969 г.

Перед изложением помещена краткая заметка "От издательства". После коротких сведений об авторе, из которых мы узнаем, что Б.Н. Сергеевский родился в 1883 году, издательство заявляет:

«Автор "Отречения" категорически опровергает существование "заговора" генералов и наличие "измены" генерала Алексеева».

Затем приводятся шесть причин, которые были главными, как заявляет издательство, во всех событиях тех дней.

"1. Пространственное разъединение главных лиц, стоявших во главе Империи.

2. Колебания и в конце концов нежелание Государя принять суровые меры для подавления бунта и революции в Петрограде.

3. Отъезд Государя из Ставки.

4. Безволие и нерешительность гражданских и военных властей в Петрограде.

5. Отказ Великого Князя Михаила Александровича от немедленного принятия власти.

6. Было и фатальное — какой-то рок, висевший над покойным Государем: это-болезнь его детей и все, что с этим оказалось связанным".

Дальше Издательство, не обинуясь, пишет:

"Добавим от себя (выделено мною — В.К.), что в этих условиях, при характере Государя Николая Александровича, революция не могла быть подавлена".

В дальнейшем изложении все приведенные пункты Издательства (за исключением шестого — так как о роке говорить можно все, что угодно) будут показаны, как несостоятельные. Пожалуй, пункт четвертый не вызывает возражений, но почему эти лица оказались в то время на своих постах, было уже сказано и, конечно, будет повторено.

Дальше Издательство пишет:

"...Вся тяжесть трагических мартовских дней легла в Ставке на плечи двух мучеников — Государя Императора, пошедшего с христианским чувством "непротивления злу" на крестный путь, и на генерала Алексеева, юридически и практически безвластного в вопросе государственного переворота, но судьбой и Государем поставленного в необходимость взять на себя (за отсутствием лиц, обязанных это сделать) доклад Его Величеству о решении, ставшем неизбежным, чтобы спасти Царя, Династию и Империю от дикого произвола "пролетариата" (черни) прежде всего в Царском Селе, при надежде на сохранение хотя бы тени Монархии и Династии в лице больного ребенка. Сделать этого генералу Алексееву не удалось. Но за его доклад Царю и за то, чего он не делал и не хотел делать, на него клевещут и современники, и потомки".

На этих двух фразах нужно остановиться. Прежде всего — можно ли поставить рядом с Государем, Который действительно прошел мученический путь, полный унижений и глумления над Ним и Его Семьей вплоть до Ипатьевского подвала — с Алексеевым? Ведь Государь был подлинным мучеником и кончил жизнь от руки мерзкого палача, в то время как Алексеев умер естественной смертью от болезни почек. Государь видел крушение той России, на благо которой Он трудился свыше двадцати лет и, если бы не заговор, да, да, заговор, в котором участвовали господа генералы, или знали о нем, и если бы не их измена, да, измена, то никакой революции не было бы. Государь, Глава Российской Империи, и генерал Алексеев, который только 18 месяцев был начальником штаба Государя, по повелению Государя, величины несоизмеримые. После отречения Государя, которое является эпохальным событием, Он был арестован заговорщиками и об этом аресте сообщил Государю никто иной, как тот же Алексеев. После этого начался крестный путь Венценосца, а Алексеев был назначен заговорщиками на пост Верховного Главнокомандующего. "Непротивление злу", о котором пишет Издательство "Отречения", было вызвано тем, что Государя "схватили за руки. Хуже: Его просто покинули".^{314}

А Родзянко прямо пишет:

"...Самый факт, что все командующие фронтами, начиная с Великого Князя Николая Николаевича, посоветовали Императору Николаю II отречься от Престола, служил достаточным показателем, что к перевороту, совершившемуся в Петрограде, относятся в Армии положительно, а то, что проект текста отречения был составлен в Ставке и послан Императору в Псков, ярко подтверждает эту мысль (выделено мною — В.К.)".^{315}