Анатомия любви

– Стой! Подожди секунду, – окликнул Джек Хейзел, едва сдерживая облегчение. – У меня же тачка. Нам не удастся привезти тело на лошади. Думаю, нам все-таки лучше прогуляться.

Хейзел так легко спрыгнула из седла на землю, словно законы гравитации на нее не распространялись.

– О чем ты говоришь?

Обойдя конюшню сбоку, она остановилась у маленькой тележки, прислоненной к тюку сена. Легко подкатила тележку к своей кобыле и прикрепила ее полозья к седлу мисс Розалинды.

– Ну вот, – сказала Хейзел, вытаскивая из кармана кусочек репы и скармливая его мисс Розалинде с ладони. – Все просто. И намного легче, чем толкать тачку.

Джек скривился.

– Ага. Намного легче. – Он со вздохом вытащил мешковину и лопаты из тачки и переложил в тележку Хейзел. А затем решительно шагнул к громадному черному жеребцу. – Давай покончим с этим, приятель, – пробормотал он. Затем коротко помолился, поставил ногу в стремя и закинул себя в седло со всей силой, на которую был способен. – Весьма неплохо!

Джек в первый раз сидел на лошади. Он чувствовал себя сильным и уверенным, словно слился с конем в единое целое, и теперь они могли форсировать реки и скакать через изгороди.

Он чуть подтолкнул Бетельгейзе каблуками, чтобы заставить двигаться вперед. Но вместо того, чтобы пойти шагом, конь коварно дернул крупом, заставив Джека прижаться к нему всем телом. Джек сжал поводья так, что побелели пальцы, его бедра тряслись. Хейзел и мисс Розалинда были уже на подъездной аллее, в нескольких ярдах впереди. Сжав зубы и вознеся очередную молитву (за последние сорок секунд он молился больше, чем за всю предыдущую жизнь), Джек снова уселся и легонько ткнул коня каблуком в бок, надеясь, что тот все-таки начнет двигаться.

Бетельгейзе повиновался. Стоило жеребцу понять, что он больше не на привязи, он не просто начал двигаться, а сорвался в бешеный галоп, обогнав кобылу Хейзел и направившись в темноту меж высоких сосен, растущих вдоль подъездной аллеи.

Хейзел кричала что-то ему вслед, но онемевшие уши Джека слышали только свист ветра и бешеный стук собственного сердца. Затем добавился еще один звук, высокий визг, похожий на свист чайника, и Джеку потребовалось несколько секунд, чтобы осознать: это его собственный крик.

Эта ужасающая скачка долго не продлилась. На дороге впереди появилось нечто плохо различимое в темноте – какое-то черное горизонтальное пятно, перекрывающее путь. Но на такой скорости неизвестный предмет возник перед Джеком прежде, чем он смог среагировать. Предмет оказался поваленным бревном, трухлявым и кишащим насекомыми.

Бетельгейзе прыгнул, и Джек вылетел из седла прямо в грязь. Он разок кувыркнулся через голову, а затем приземлился вверх ногами у трухлявого бревна. Стук копыт кошмарного скакуна затихал вдали. Джек застонал. Он чувствовал, как холодная грязь просачивается сквозь ткань его куртки.

Подъехала Хейзел на своей лошади.

– Мне показалось, ты утверждал, что умеешь держаться в седле! – закричала она, спешиваясь.

Джек снова застонал.

– Я сам так думал.

Хейзел бережно помогла Джеку сесть. Он потер ушибленный затылок.

– Просто мне показалось, что это все равно как, ну, знаешь, сидеть.

– Нет, это все-таки чуть другое, – заметила она. – Мне так жаль. Джек, мне правда очень жаль.

– Не, это не твоя вина. – В этот момент Бетельгейзе подошел к Джеку и Хейзел, сидящим у бревна. Конь довольно раздувал ноздри. – Это его вина.

– Ты ничего не сломал? Кости целы? Джек, голова кружится?

Джек поморгал, разгоняя туман перед глазами, и увидел лицо Хейзел, подчеркнутое тенями, всего в паре дюймов от своего. Она была так близко, что Джек чувствовал ее дыхание на лбу, пока она ощупывала его голову, выясняя, нет ли ушибов. Но ранена была лишь его гордость. Да, утром появятся синяки, но в этом не было ничего необычного для мальчишки, с одиннадцати лет живущего на улице.

– Я в порядке, правда, – заверил он. – Тебе стоит беспокоиться лишь об этом чудовище. Он – маньяк. Клянусь тебе.

В итоге они поехали на кладбище на одной лошади, и Джек сидел позади Хейзел на спине мисс Розалинды, обхватив девушку руками за узкую талию. Хейзел привязала поводья Бетельгейзе к седлу мисс Розалинды, и тот послушно трусил за ними, пока они ехали по темной лесной дороге, вьющейся мимо акров пашни с одной стороны и берега реки с другой. Джек одарил Бетельгейзе злобным взглядом. Конь его проигнорировал.

Не считая отвратительного поцелуя Бернарда, Хейзел еще никогда не была так близко к парню. С Бернардом они чаще всего встречались за чаем и сидели друг напротив друга на парчовых диванах, в то время как слуги носились туда-сюда с чаем и печеньем; или иногда на балах, где они танцевали, расставив локти и жестко держа дистанцию, словно фигурки в механических часах. А сейчас все было так близко и непривычно. Хейзел спиной чувствовала тепло тела Джека.

Под легкое покачивание в седле, обняв руками талию Хейзел, Джек не мог не признать, что прижиматься к ней, вдыхая аромат волос с едва заметными нотками пота, очень приятно.

– Это?.. – спросила Хейзел не оборачиваясь, с дрожью в голосе.