Анатомия любви

— Я же не знал… не знал! Инка, сволочь, посадила меня, а детей увезла, фамилии сменила… Я вообще ничего о них три года не знал, еле нашел! Хорошо, случайно встретил в Подмосковье человека, с которым работали, оказалось, что он тоже Инку ищет.

Семен насторожился — а зачем кому-то искать Калмыкову? За последние пару дней произошло столько непонятного, что у него не было времени во всем разобраться, да и с Инной он был совсем мало знаком, а там, оказывается, одни тайны.

В это время к яме вернулась Алина, легла на край, свесив голову:

— Семен, я все сделала… Сизый сказал, что позвонит маме тоже, они хотят санитарный вертолет вызывать… Как Даня?

— Даня в коме, — жестко сказал Семен. — Но если вертолет прилетит достаточно быстро, ему смогут помочь.

— А если… нет? — выдохнула девушка, глядя на Семена сверху расширившимися от ужаса глазами.

— Могут пострадать органы.

— Ненавижу тебя! — крикнула Алина, переведя взгляд на отца. — Ненавижу! Это из-за тебя все!

— Аня… доченька… твоя мама тебе что-то наврала про меня, да? Это все неправда… — забормотал Антон, но Алина замотала головой:

— Замолчи! Я не маленькая, я видела мамины снимки и читала все справки! Ты ее бил! Ты бил ее так, что она оглохла на одно ухо! Мы из-за тебя уехали сюда, из-за тебя! Но ты нас и тут нашел, и опять от тебя неприятности! Ты Даню угробил! Мы над ним трясемся, как над хрустальным, а ты! Ты все испортил, все! Ненавижу тебя!

Семен перевел взгляд на лежавшего рядом с ним Антона и хмуро спросил:

— Очень сильный, да? Тебя за это посадили?

— Да врет она все…

— Я так понимаю, документики имеются, а там не соврешь. Я не видел еще, чтобы на снимке перелом подделали. Хочешь, честно скажу? Будь моя воля — я бы тебя тут оставил, когда вертолет прилетит. Даже клятвой пренебрег бы.

— Да ты кто такой вообще, чтобы меня судить? — окрысился Антон, опираясь на руки и пытаясь сесть, но снова застонал: — Черт… как я эту яму проглядел, не понимаю…

— Не дергался бы ты, — спокойно посоветовал Семен, услышав, что к яме приближаются люди. — Я не сужу, для этого специально обученные люди имеются. Надеюсь, тебе еще добавят.

— Не добавят, — хмыкнул Антон. — Я родительских прав не лишен, имею право сына видеть. И дочь тоже, кстати.

— Она, смотрю, тебя не очень хочет видеть. И помолчи, а? Терпение у меня заканчивается, могу врезать.

Антон, видимо, оценил габариты Семена, потому что замолчал до тех пор, пока вокруг ямы не собрались байкеры.

— Сёма, ну что там? — спросил Сизый.

— Мальчик в коме, папашка со сломанной ногой, надо доставать, но как-то аккуратно.

— Тогда вертолет подождем, они минут через пять уже будут. У них оборудование есть, спасатели летят, не медики.

— Пацана-то давайте поднимем, тут холодно, а он в тонкой футболке.

Байкеры сбросили Семену ременные петли, в которые он осторожно уложил мальчика, и вытянули наверх. Семен слышал, как плачет Алина, как ее успокаивает кто-то из парней.

— Слышь, Антоха… а ты сына-то зачем умыкнул?

— Инку хотел наказать. Я ей сказал, когда приговор выслушал, что выйду и найду. Убил бы тварь, но ведь опять посадят. Решил сына забрать, увез бы, воспитал бы сам… да с дороги сбился, мест-то совсем не знаю, а тут яма эта… попить бы…

Семен повертел пустую бутылку и крикнул:

— Сизый, воды сбросьте!

Вниз полетела пластиковая бутылка и сверток с термоодеялом:

— Ты его хоть укрой там, окочурится же. Хотя я бы не возражал.

— Что ж вы такие злые, парни? — попив, вздохнул Антон. — Или вас никогда бабы не кидали?

— А мы о них кулаки не чесали, — отрезал сверху Сизый. — И сейчас, будь у тебя обе ноги целые, я б тебе объяснил.

— Будь у меня ноги целые, я б здесь не оказался.

Послышался звук вертолетных винтов, и Семен задрал голову вверх. Звук приближался, и он почувствовал облегчение — сейчас их достанут, и ему не придется больше находиться в тесном пространстве с человеком, которого хочется просто придушить, а надо достать живым и относительно здоровым.

На краю ямы появилось лицо Инны — заплаканное:

— Сволочь! Сволочь! — крикнула она. — Почему ты не сдох в этой яме?! Ненавижу тебя!

Антон закрыл глаза и пробормотал:

— Молись, дура, что я в таком состоянии…

Семен почувствовал, как кулаки в буквальном смысле зачесались, потому развернулся так, чтобы не видеть Антона, и с размаху ударил обеими руками в стенку ямы, выбив приличный кусок земли.

Спасатели вытащили сперва Антона, затем Семена, и он увидел, что возле лежащего уже на носилках мальчика стоят Аделина Драгун и Инна. Калмыкова, судя по трясущимся плечам, плакала, а Драгун что-то говорила врачу спасательного отряда. Тот держал в вытянутой вверх руке пластиковый пакет капельницы.

— А где Алина? — обернулся Семен к Сизому.

— Вон там, с парнями. К матери не подошла даже.

— Все, сворачиваемся! — крикнули от вертолета, и носилки с Даней тут же оказались внутри.

Инна села в изголовье, носилки с Антоном тоже задвинули в вертолет, и через пару минут он взлетел. Семен не заметил, как к нему подошла Алина, молча забралась под руку, обхватила его за талию. Ее трясло, как в ознобе.

— Замерзла? — спросил Семен, и она дернула плечом:

— Нервы…