Анатомия Меланхолии

Она — великая угроза и причина нашего нынешнего недуга, хотя мы большей частью ею пренебрегаем и не обращаем на нее внимания, но все-таки это сильнейший разрушитель наших душ, приводящий к меланхолии и слабоумию. Эта услаждающая склонность, эта приятная молва и всеобщая известность, amabilis insania, услаждающее безумие, самая неодолимая страсть, mentis gratissimus error, угодный нам недуг, который овладевает нами так деликатно, так очаровывает наши чувства, усыпляет наши души, наполняет спесью наше сердце, превращая его в подобие надутых пузырей, и притом совершенно неощутимо и до такой степени, что «все, пораженные этим недугом, никогда его не замечают и не помышляют о каком-нибудь лечении»[1899]. При этой болезни мы более всего любим как раз того[1900], кто причиняет нам наибольший вред, и чрезвычайно жаждем, чтобы нам вредили; adulationibus nostris libentur favemus [мы всегда выслушиваем лесть благосклонным ухом], говорит Иероним[1901]{1469}, мы любим его, любим его за лесть; O Bonciari suave, suave fuit a te tali haec tribui[1902] [О Бонкиарий, до чего же приятно услышать такие похвалы от такого человека, как ты]; до чего же было приятно это услышать. И как откровенно признавался своему другу Авгурину Плиний[1903]: «Я отношусь ко всем твоим сочинениям в высшей степени одобрительно, но в особенности к тем, в которых ты пишешь обо мне». И вновь немного дальше в письме к Максиму: «Не могу выразить, до чего мне приятно выслушивать похвалы в мой адрес»[1904]. Хотя мы и улыбаемся про себя по меньшей мере иронически, когда прихлебатели пачкают нас фальшивыми энкомиями, подобно тому как многим государям не остается иного выбора, как выслушивать quum tale quid nihil intra se repererint, хотя они сознают, что им так же далеко до всех приписываемых им достоинств, как мыши до слона; а все же слушать это весьма приятно. И хотя часто кажется, будто это нас сердит, и «мы краснеем, выслушивая эти похвалы, а все же в глубине души мы радуемся им и надуваемся от спеси»[1905]; это fallax suavitas, blandus daemon [это обманчивое удовольствие, щекочущий дьявол], «важничать сверх всякой меры и заблуждаться на свой счет». А двумя дочерьми тщеславия являются легкомыслие, неумеренная радость и гордость, не исключая и других сопутствующих им пороков, которые перечисляет Джодок Лоричий[1906]{1470}, — бахвальство, лицемерие, капризность и любопытство.