Анатомия одной семьи

У любой женщины есть выбор — поверить мужу и остаться счастливой, хоть и сомневающейся. Или не поверить мужу и стать несчастной. Самое интересное, во втором случае сомнений нет — женщина совершенно уверена в виновности мужа. Лежа рядом с посапывающим Степкой, Инна чувствовала себя совершенно несчастной — она была уверена, что Федотов влюблен в эту красивую старшеклассницу. Инна до мельчайших подробностей припомнила их встречу в ресторане. Калязина тогда была ослепительно соблазнительной. «Даже на женский взгляд!» — подумала Инна и тут же вспомнила, как школьница обронила: «Я взрослая, я уже совершеннолетняя». Соломатина чуть не застонала вслух. Если бы это была девчонка, можно было сердиться на мужа, но все же особо не нервничать — надо быть или больным, или безбашенным, чтобы завести роман с девочкой. Федотова к таким отнести было нельзя. Но если перед тобой совершеннолетняя девушка с определенным опытом и она тебе нравится… Соломатина вдруг задумалась, а нравится ли Федотову эта Оля Калязина? Инна напряглась, вспоминая взгляд, манеру себя держать и тон мужа на той встрече. Соломатина пришла к выводу, Олег был смущен, скован и даже несколько груб. «А это говорит о том, что он испугался. А люди пугаются в тех случаях, когда виноваты и должны отвечать за свои поступки!» — думала она и пыталась заплакать. Но, удивительное дело, плакать не получалось. Соломатина повертелась, попыталась потискать спящего сына, попыталась пожалеть его, себя, но даже прослезиться не могла. Тогда Инна легла на спину и уставилась в потолок. Она совершенно не понимала, что сейчас происходит. С одной стороны, она была обижена, зла, она почти ненавидела Федотова. Во время разговора ей было неприятно смотреть на него. А с другой стороны, было что-то невероятное в самом факте интрижки. Соломатина все пыталась себе представить мужа в роли донжуана — и не могла. «Ну как он будет за кем-то ухаживать?! — спрашивала она себя. — Он же Степку так любит! Если на работе пропадает, старается везде подработать. Это же он ради нас делает». Это несоответствие совершенно сбивало ее с толку. Повертевшись на диване, Соломатина прислушалась к звукам в доме. Вот Федотов прошел в спальню, вот хлопнула балконная дверь, вот подуло свежим воздухом. Инна представила себе, что они сейчас оба ложатся в постель, она уютно пристраивается у него под рукой, потом, повертевшись, поворачивается спиной, а Федотов обнимает ее. Засыпают они вместе. Соломатина еще немного повертелась, потом встала, поправила Степкино одеяло и, подхватив подушку, побрела в спальню.

В спальне уже не было света, но Федотов не спал, Соломатина поняла это по его дыханию. Она подошла к постели, положила на место свою подушку, аккуратно поправила ее и произнесла:

— Ну-ка, двигайся, изменник коварный!

Федотов рассмеялся, и в этом смехе было облегчение.

— Честное слово, я ни в чем не виноват! Я и близко не подходил к этой Калязиной. И фотография! Убей бог, как она появилась?

— Да, вот именно, фотографии! — приподнялась на локте Соломатина. — Кто и когда их сделал.

— Я все выясню! И телефон! Кто это такой заботливый?! — голос Федотова зазвучал грозно.

— Да, только не кричи, Степана разбудишь!

Они заснули не скоро — примирение было бурным.

Инна Соломатина всегда умела думать. Еще она, как правило, умела справляться с эмоциями. Отчасти это было профессиональным качеством — знание мотивов человеческого поведения помогает руководить собственными поступками, а отчасти свойством натуры. Только сравнительно небольшой период ее жизни был наполнен метаниями — когда у нее были отношения с поэтом Антоном Пьяных. Инна иногда вспоминала этот период и даже удивлялась себе — как они уживались, такие разные. Антон был человеком-маятником, у которого настроение могло меняться каждую минуту, а поступки порой были необъяснимы. Соломатина, выдержанная и целеустремленная, иногда теряла с ним терпение. Олег Федотов был другим человеком и по духу был более близок Инне. Олег умел собраться и тоже предпочитал сначала думать, а потом уже действовать.

Именно поэтому на следующий день он был внимателен к коллегам и ученикам. На первый взгляд все было как обычно. На уроке Федотов против обыкновения задержал на Калязиной взгляд — девушка была очень хороша собой, и именно ее леность, томность были притягательными. «У нее повадки взрослой женщины, которая знает, что нравится другим», — отметил про себя Олег и с ужасом подумал, что именно его жена обратила внимание на красоту ученицы.

«Вот так измены и случаются. Исключительно по вине второй половины. Вот не приревновала бы Инна, так я бы и считал ее тупой, ленивой, хитрой», — усмехнулся Федотов, а потом сделал строгое лицо и пригласил Калязину к доске.

— Пожалуйста, прошу, решите несколько задач из прошлой темы, — сказал Федотов и написал несколько формул.

Калязина переступила с ноги на ногу и посмотрела на безмерно влюбленного в него Карачинского. Тот замельтешил за партой.

Прислонив трость к столу, Федотов сел.