В ходе социальной перестройки за пределами Евросоюза новая властная и экономическая элита, как правило, большей частью рекрутируется из прежней элиты партии и органов госбезопасности, а также из ее окружения. Но главное не это, а внутренняя структура, связи и способ функционирования режима, в который внедряются и люди из других сфер деятельности. Прошедшие два десятилетия отнюдь не свидетельствуют о том, что в большинстве постсоветских государств происходит линейное развитие от диктатуры ко все более чистой демократии. Если Россия представляет собой мягкий вариант посткоммунистического мафиозного государства, то некоторые бывшие советские среднеазиатские республики воплощают в себе его крайние варианты. Но и среди европейских посткоммунистических стран, не принадлежащих ни к бывшим советским республикам, ни к членам ЕС, Македония или Черногория тоже могут быть отнесены к мафиозно-государственному типу автократических режимов. То, что кажется в этих странах приостановкой, стагнацией процесса демократизации, в действительности является консолидацией посткоммунистического мафиозного государства. Не случайно, что Центр по исследованию коррупции организованной преступности (OCCRP) выбрал людьми 2014 г. Владимира Путина (Россия), Виктора Орбана (Венгрия) и Мило Джукановича (Черногория), а среди лауреатов прошлых лет есть и Ильхам Алиев (Aзербайджан)[36]
. Конечно, в их случае речь идет уже не о том, что обманчиво внушает общепринятое выражение (то есть не о коррупции и связи с организованной преступностью, с организованным криминальным подпольем), а о том, что они, возглавляя собственную политическую семью, управляют мафиозным государством, организованным криминальным «надпольем». Кстати, Венгрия пришла к путинской модели от либеральной демократии, в то время как некоторые другие посткоммунистические страны, входящие в Евросоюз, пребывают в подвешенном состоянии, находясь в двухполюсном гравитационном пространстве под разнонаправленным притягательным воздействием Запада и Востока, еще не войдя в круг мафиозных государств. В их случае не хватает связанной с одним политическим актором монополии власти, которая является обязательной предпосылкой возникновения мафиозного государства. Поэтому один из прежних коррупционных лауреатов OCCRP, румынский парламент, может служить лишь примером чередования коррупционных режимов, а не мафиозного государства, какой бы массовой и распространенной ни была коррупция в Румынии.Другой важной, значимой ссылкой, содержащейся в эпитете
Упомянутые выше два аспекта эпитета «посткоммунистическое» имеют определяющее влияние на возникновение нового режима.
4.2. Maфиозное государство
Название «мафиозное государство» имеет отнюдь не эмоциональный, публицистический характер, оно
4.3. Расширение прав главы патриархальной семьи: мафия, мафиозное государство