Анатомия посткоммунистического мафиозного государства

В период с 2010 по 2014 г. отечественные оппозиционеры, вместо того чтобы встать на позиции критики режима, добровольно разоружились, увязнув в парадигме критики правительства. А теперь, бросившись склонять на все лады нелиберальность режима, они в лучшем случае наталкиваются на глухоту венгерского общества, а в худшем случае непреднамеренно служат коммуникационным целям власти. Даже и сейчас, когда Орбан уже все разжевал и стало ясно, что он программно ликвидирует институты либеральной демократии, они все еще мучительно колеблются – считать ли его власть «плохим правлением» или нелегитимным режимом. К тому же у них долгое время не было понятия о том, что представляет собой режим, который их приручил и подчинил себе. Их критика застряла в фазе «оханья» и не добралась даже до диагноза, не говоря уж о методе лечения. Для создания парадигмы критики режима необходимо разработать соответствующий данному явлению понятийный аппарат, с помощью которого можно будет проанализировать этот новый тип политического хищника. Не имея подходящего описательно-критического понятийного аппарата, остается лишь бессильно терпеть языковую агрессию нового режима, навязывающего свою самодефиницию, быть не оппозицией, а только жертвой.

4. Определение посткоммунистического мафиозного государства

Начиная с 2010 г. не произошло ничего такого, что не имело бы прообраза, заметного всем, кто проследил весь путь, пройденный партией «Фидес», в том числе деятельность ее первого правительства в 1998–2002 гг. Не изменились ни намерения, ни цель, а только условия: с возникновением парламентского большинства в две трети голосов в основном исчезли институциональные ограничения правительственной власти. Вслед за партией, где все и всё уже давно зависит от Орбана, под его власть попало и государство, и теперь он использует технику принуждения к покорности, опробованную внутри «Фидес», уже применительно ко всему обществу. За последние несколько лет венгерские граждане получили лишь то, что члены «Фидес» уже получили раньше. «Я научился тому, что, когда у тебя есть шанс уничтожить соперника, ты не задумываешься, а делаешь это», – сказал Виктор Орбан, выступая перед чрезвычайными и полномочными послами 26 июня 2007 г., как сообщалось в телеграмме, обнародованной на сайте WikiLeaks[35]. И несколько лет спустя время для этого настало.

Режим, сложившийся в Венгрии после 2010 г., является такой обладающей своеобразными чертами, ранее встречавшейся только за пределами ЕС, в постсоветских государствах, самостоятельной формой авторитарных, автократических режимов, которая едва ли может быть отнесена к какому-либо из известных до сих пор типов. Несмотря на то что некоторые особенности венгерского режима роднят его с другими формами автократии, кажущаяся знакомой эклектичная конфигурация его индивидуальных черт все же образует уникальный по своим характеристикам тип, являющийся одним из подтипов автократических режимов. Соответствующий понятийный аппарат позволяет описать не только технику концентрации власти, но и ее связь с условиями распределения собственности и доходов, а также природу властной элиты. В то же время, помимо того, что новые понятийные рамки пригодны для научного анализа современной формы автократической власти, они адекватно определяют критическую по отношению к режиму политическую позицию, а также дают возможность гражданам осмыслить в целостном языковом контексте их повседневный критический опыт, связанный с действующей властью.

4.1. Посткоммунистическое

Эпитет посткоммунистическое в названии типа государства указывает не просто на историческую последовательность, но и на то, что определяющая роль в возникновении этого режима принадлежит состоянию, предшествовавшему демократическому «Большому взрыву», тому, что он возник на почве коммунистической диктатуры, в качестве продукта ее разложения.

Политическое устройство коммунистической диктатуры было более последовательно демонтировано в Восточной и Центральной Европе и менее последовательно – в бывших советских республиках, за исключением прибалтийских государств. В то время как в постсоветских государствах система политических институтов либеральной демократии западного типа не сложилась во всей ее полноте и не имела исторических предпосылок, в государствах Восточной и Центральной Европы она в целом была создана, но пребывает в постоянной борьбе с ментальностью и политической культурой восточного типа.