Анатомия предательства, или Четыре жизни Константинова

Был ещё один человек, с которым многое было связано – Анатолий Васильевич. Боже, как его ненавидел Константинов. Этот молодой выскочка перешёл ему дорогу. Константинов, а не Анатолий Васильевич должен был стать начальником лаборатории. Но Анатолий Васильевич сумел втереться в доверие к Леониду Парфёновичу. Конечно, Анатолий Васильевич был неплохим учёным, но как руководитель он сильно раздражал Константинова. Началось с того, что Анатолий Васильевич начал задвигать Константинова на вторые роли. И если при Леониде Парфёновиче Константинов был ведущим сотрудником лаборатории, с которым все советовались, который был правой рукой и неформальным заместителем начальника, то при Анатолии Васильевиче он стал никем. Тот позволял себе тыкать Константинову, несмотря на то что он был и старше его и опытнее. Анатолий Васильевич мог принародно сделать ему замечание, причём в какой-то насмешливой, унизительной форме. Константинов стал замечать, что сотрудники лаборатории, которые ранее «смотрели ему в рот», стали относиться к нему как-то пренебрежительно, без должного уважения. А ведь он был единственным старшим научным сотрудником лаборатории. И его по-прежнему приглашали на всевозможные технические совещания, которые проводил Главный. Но со временем и это стало меняться. Все неудачи на испытаниях с их системой Анатолий Васильевич ловко списывал на Константинова. Мол, Юрий Иванович не досмотрел, Юрий Иванович не додумал, Юрий Иванович не предвидел. Однако все заслуги в удачах приходились, естественно, на Анатолия Васильевича. Постепенно всякое упоминание о роли Константинова в разработках изделия прекратилось. Это был тяжёлый удар по самолюбию. И только сотрудничество с дядей Колей спасало Константинова от неминуемой хандры и даже, возможного увольнения. В его жизни появилась цель. Он стал кому-то нужен. А неизбежный риск в работе как-то внутренне взбадривал его. Он стал не такой, как все. Стал богат, хотя своё богатство он никак использовать не мог. Но тем не менее. Когда однажды он пришёл на работу в новом пуловере, который купил в комиссионке и который стоил половину зарплаты, он уловил на себе завистливые взгляды сотрудниц лаборатории и даже на лице Анатолия Васильевича промелькнуло удивление. Потом он услышал шёпот двух девушек, стоящих за кульманами: «Живёт-то один, а зарплата хорошая». Пусть, пусть завидуют ему. Он заработал право носить хорошие вещи. Своим, более чем пятнадцатилетним трудом в лаборатории. И пусть ему платит не государство, а неизвестный заказчик, он это заработал.

***

Лёжа на шконке, Константинов вспомнил очную ставку с Анатолием Васильевичем, которую проводил следователь. Когда его ввели в кабинет, Анатолий Васильевич был уже там. Он сидел на стуле у стены. Был в хорошем костюме, с галстуком. Видимо, специально так оделся, когда вызвали к следователю. На работу он ходил в другой одежде. Когда он увидел Константинова, в замусоленной рубашке и неглаженных брюках, распрямился, всем своим видом выражая презрение, не поздоровался, а повернул голову к следователю, чтобы не видеть его. Александр Александрович задал формальные вопросы, затем спросил: «Юрий Иванович, Вам знаком сидящий напротив Вас человек?»

– Да, это начальник лаборатории Анатолий Васильевич.

– Анатолий Васильевич, Вам знаком сидящий напротив Вас человек?

– Да, знаком. Это бывший сотрудник лаборатории Константинов Юрий Иванович, предатель и изменник Родины, – гневно ответил Анатолий.

– Меня не интересуют Ваши определения, Анатолий Васильевич, – спокойно сказал Александр Александрович, – предатель он или нет, решать будет суд, а пока что Юрий Иванович просто подозреваемый. И почему бывший сотрудник? Он что, написал заявление об увольнении?

– Нет, но его уволили, как предателя.

– Уволить его могут только по решению суда. А если его суд оправдает? Придётся восстанавливать на работе, – с ухмылкой сказал Александр Александрович.

– Как оправдает? Весь институт только и говорит о его предательстве, все сотрудники его осуждают, он подорвал безопасность нашей Родины, – гневно начал Анатолий Васильевич.

– Сотрудники института должны заниматься своими непосредственными обязанностями, а вопросами безопасности, с Вашего позволения, будем заниматься мы, – грубо прервал его Александр Александрович.

Константинов почувствовал, что Александру Александровичу чем-то не понравился Анатолий Васильевич. Он, видимо, тоже это ощутил и как-то сник, сгорбился и смотрел больше в пол, а не на следователя и Константинова. Допрос продолжался.

– Анатолий Васильевич, объясните, пожалуйста, как могло случиться, что под Вашим, простите меня, носом Юрий Иванович занимался шпионажем, выносил из института секретные материалы, а Вы, его непосредственный руководитель, ничего не знали?

– Простите, но как я мог знать? У меня своих обязанностей выше головы. Предстоят очередные полигонные испытания изделия. И, чего уж греха таить, на Юрии Ивановиче был достаточно большой объём работ по системе, и с его арестом эта работа тоже повисла на мне, – ответил Анатолий Васильевич.