Анатомия призраков

В глубине души он знал, что у него есть и другие, более веские причины остаться, хотя он едва ли мог признаться в некоторых из них самому себе и уж тем более Фрэнку. Необъяснимые смерти Сильвии Уичкот и Табиты Скиннер раздражали его, как камешек в ботинке. Теперь, после выздоровления Фрэнка, они не имели к нему отношения. Но все равно не давали покоя. Более того, вопрос с привидением Сильвии оставался нерешенным. Если он не поможет духу несчастной женщины упокоиться с миром, неудача будет терзать его до конца дней. Ведь он не сможет полностью отринуть возможность того, что Мария с самого начала была права и ее действительно посещал призрак Джорджи.

Но самой сложной для признания причиной и самой веской была живая женщина, которая находилась всего в пятидесяти футах в Директорском доме и обладала властью не просто терзать его, а причинять адские муки. «Я веду себя постыдно, – сказал он себе, – аморально, безумно и глупо. Будь я суеверен, решил бы, что она ведьма и приворожила меня. Но правда в том, что вина целиком на мне».

Выйдя из подъезда Фрэнка, Холдсворт увидел мальчишку мистера Уичкота, который проскользнул в ворота с корзинкой на локте. Джон отправился следом.

Два пристава стояли за пределами мощеного внешнего двора перед воротами Иерусалима. Они узнали мальчишку и окликнули его, но тот пробежал мимо и метнулся на Сейнт-Эндрюс-стрит.

Холдсворт ускорил шаг. Мальчишка повернул на Петти-Кери и проложил себе дорогу к рынку, где купил фрукты на одном прилавке и сыр на другом. После он зашагал к Кондуиту[36], где всегда собиралась небольшая толпа. Схватил ягоду клубники. С величайшей осторожностью развернул угол сыра и осмотрел его, как будто в поисках крошек.

Мальчик больше не был один. К нему подошла высокая худая девочка в невзрачном платье. Холдсворт узнал в ней служанку, которую видел с мальчишкой в колледже. Как будто почувствовав взгляд, она подняла глаза и уставилась на него. Должно быть, девчонка что-то сказала мальчишке, поскольку он повернулся в сторону Джона.

Тот отбросил уловки и направился к ним. Дети попятились.

– Пожалуйста, не пугайтесь, – быстро произнес он. – Я не причиню вам вреда. Ты слуга мистера Уичкота, верно? Я видел тебя в Ламборн-хаусе и буквально только что – в Иерусалиме.

– Да, сэр. Мистер Уичкот ждет…

– Просто ты показался мне голодным, и я подумал, может, ты не откажешься разделить со мной пирог. – Холдсворт указал на соседний прилавок. – Я бы съел кусочек-другой, но на целый пирог у меня не хватит аппетита. А выбрасывать еду – сущий грех.

Мальчик посмотрел на девочку. Между ними проскочила какая-то мысль.

– Возможно, твоя подруга тоже проголодалась? Будь добр, сходи выбери пирог – такой большой, какой захочешь, – и принеси его мне.

Холдсворт протянул руку и разжал ладонь, на которой лежали три монетки по одному пенни и трехпенсовик. Мальчик схватил деньги. Они с девочкой отправились к прилавку с пирогами и переговорили с его хозяйкой. Когда они вернулись, мальчик протянул пирог Холдсворту. Девочка вернула оставшиеся два пенни.

Холдсворт не стал ничего брать.

– Я хочу с тобой поговорить, – сказал он.

Мальчик сделал шаг назад, затем другой.

– Погоди! – крикнул Холдсворт, понимая, что мальчик вот-вот уйдет и вдобавок того и гляди расскажет хозяину о неловкой попытке чужака завязать разговор. – Послушай, это ради твоего же блага.

Он присел, чтобы оказаться с мальчиком на одном уровне, и понизил голос:

– Я знаю, что случилось в клубе Святого Духа.

В глазах мальчика вспыхнула тревога.

– Мистер Уичкот задолжал вам денег, сэр? – внезапно спросила девочка.

– Нет. Но держу пари, он задолжал жалованье этому парню.

Джон увидел по ее лицу, что выстрел попал в цель, и поспешил развить успех.

– Я только хочу поговорить с тобой пять минут, – сказал он мальчишке. – Твоя подруга может остаться с нами и проследить, чтобы тебе не причинили вреда. А пока мы разговариваем, вы с ней можете съесть пирог. Ну что, договорились?

Пирог оказался решающим аргументом. Холдсворт наблюдал за руками мальчика. Маленькие грязные пальцы теребили хлеб. Запах поднимался в его ноздри. От корочки отломился кусок, и мальчик запихал его в рот. Он посмотрел на девочку и молча протянул пирог ей. Она тоже отломила кусочек корочки.

– Идем, – сказал Холдсворт. – Вы же не хотите есть и говорить среди толпы? Знаете какое-нибудь тихое место поблизости?

Дети отвели его на маленькое кладбище при церкви Святого Эдуарда, где выбрали местечко на солнце, подальше от глаз прохожих. Мальчик разломил пирог пополам и предложил большую часть девочке. Дети ели быстро и сосредоточенно. Холдсворт не пытался говорить, пока они набивали живот. Он прислонился к стене церкви и думал, как они похожи на маленьких зверьков, прирученных только отчасти.

– Твоя подруга не могла бы отойти в сторонку, пока мы будем разговаривать? – спросил Холдсворт, когда мальчик закончил.

– Она знает столько же, сколько и я, сэр.

– О клубе?

– А как же, сэр. – Девочка говорила как кокни, а не как кембриджская уроженка. – Я помогала готовиться, а после убирала за ними грязь.