Анатомия призраков

– Рад видеть вас в колледже, – вежливо произнес Уичкот. Он был готов к любому проявлению жестокости; его не удастся вновь застать врасплох. – Смеют ли ваши друзья надеяться, что это означает ваше полное исцеление? Лично я надеюсь.

Фрэнк что-то пробормотал и попытался проскользнуть мимо него.

Уичкот заступил ему дорогу:

– Мы будем почти соседями. Огастес, поднимись наверх и стой у двери. – Он подождал, пока мальчик ушел. – Я перебрался в колледж на несколько дней или даже недель. Поселился здесь, в Новом здании. Молю вас оказать мне честь своим визитом.

– Еще чего! Да чтоб вас черти взяли!

– Поживем – увидим. Если я расскажу властям, что вы сделали с той девочкой, и приведу свидетелей в поддержку обвинения, весьма вероятно, что черти возьмут вас раньше меня.

– Что вы имеете в виду… о господи, что вам надо?

– Всему свое время. Уверен, мы еще обсудим этот вопрос. Должно быть, вас заинтересует тот факт, что я принял меры предосторожности и забрал архивы клуба Святого Духа с собой в колледж. Поистине увлекательное чтение. Например, в книге членов есть ваша подпись, должным образом засвидетельствованная. Вы были очень рады стать апостолом, а? И стали им в ту самую ночь, когда девчонка умерла. В ту самую ночь, когда все эти люди видели вас с ней, готового схватить ее и лишить невинности. Да, перед самой ее смертью. Из этого логически вытекает, что одно привело к другому.

Фрэнк схватил Уичкота за руку.

– Мерзавец! – прошипел он. – Так вы мне мстите за Сильвию? И за купание в пруду?

Филип смотрел на него, но молчал. Фрэнк был крупнее, и Уичкот уже знал о склонности молодого человека к насилию. Но он также знал, что власть принимает множество форм. Через несколько секунд Фрэнк ослабил хватку и сделал шаг назад.

Уичкот поправил рукав сюртука.

– Поговорим позже. Несомненно, вам не терпится убежать к своему гувернеру, Холдсворту, и поплакать у него на плече. Не смею вас больше задерживать. Но предупреждаю: это не поможет. Нам с вами рано или поздно придется прийти к соглашению.

У Элинор Карбери болела голова. Женщина сидела за письменным столом, сочиняя третий черновик письма леди Анне Олдершоу, и ненавидела себя за это. Жизнь заставила ее совершить множество поступков, которые пробуждали ненависть к себе.

В дверь постучали, и вошла Сьюзен. Она закрыла дверь и встала с опущенной головой в ожидании распоряжений хозяйки.

– Что такое? – Элинор обмакнула перо в чернильницу.

Ответа не последовало. Она взглянула на служанку. Слезы струились у той по щекам.

– Что такое? – повторила Элинор более резко. – Ради всего святого…

– Ах, мадам, я была так глупа.

Девушка зарыдала еще сильнее.

– Так порочна, – проговорила она между всхлипами. – А вы такая добрая хозяйка! Такая великодушная! О, мое сердце сейчас разорвется.

– Прекрати плакать и расскажи, в чем дело, – приказала Элинор.

Сьюзен подняла глаза и тихо произнесла своим обычным голосом:

– Ах, мадам, – я в тягости.

Элинор на мгновение представилось непрошеное зрелище белых мускулистых бедер, подскакивающих вверх и вниз в прачечной.

– Глупая девчонка. Кто отец? Бен?

Служанка кивнула:

– Я ничего не могла поделать, мадам, он так настаивал. Мне очень неловко беспокоить вас, тем более сейчас, когда хозяин в таком состоянии.

– Ты уверена?

– Да, мадам, – я уже два раза не дождалась кровей, и скоро третий.

– Сколько времени это продолжается?

– С марта – он уговорил меня прогуляться с ним однажды ночью под большим деревом и… воспользовался мной. Скоро живот станет видно. Вы прогоните меня без рекомендации, и я окажусь в работном доме…

– Замолчи! – рявкнула Элинор. – Из-за тебя у меня еще сильнее разболелась голова. Разве ты не можешь выйти за Бена, и дело с концом?

В дверь внизу постучали.

– Он останется без места, как и я, мадам. А сбережений у нас нет.

– Дай мне немного поразмыслить, – сказала Элинор. – Ты была ужасно глупой девчонкой. Но возможно, еще не все потеряно.

Гость поднимался по лестнице. Бен объявил о приходе мистера Ричардсона. Глаза слуги расширились, когда он увидел у двери Сьюзен с красным лицом. Мистер Ричардсон поклонился, изящно взмахнув пальцами. Элинор отослала слуг.

– Я не хочу беспокоить директора, – сказал гость, когда они остались одни. – Но мне необходимо узнать, как поживает мой дорогой друг. Есть ли новости?

– Нет, сэр. Он спит. Сиделка у него, и ей приказано позвать меня, когда он проснется.

– А! Как там сказано у поэта? «Иссякших сил чудесный возродитель, сладостный Сон!»[35] – пробормотал Ричардсон. – Я принес наилучшие пожелания всего совета, разумеется, и уверения в наших молитвах. Но есть и еще одна причина, по которой я решил нанести визит, а именно новость. Новость, которая может подбодрить доктора Карбери. А следовательно, не сомневаюсь, и вас, дражайшая мадам. Мистер Олдершоу вернулся в колледж.

– Рада это слышать. Он наносит визит или?..

– О нет. Похоже, он полностью восстановил здоровье и, полагаю, намерен вернуться к себе в комнаты, по крайней мере до окончания семестра.