Анатомия соблазна

Когда вышла из машины, на крыльце показался Леднёв. Он спустился вниз, и я не ожидала такого гостеприимства от человека на столь высокой должности. Обычно так встречают равных себе, а я лишь подчиненная, притом одна из многих, даже не первый заместитель. И вообще, насколько знаю, у Владимира Кирилловича рекламный бизнес не единственный, у него много интересов.

— Добрый вечер, Анжелика, — сказал он, улыбнувшись. — Прошу в дом.

— Здравствуйте, — ответила я и пошла следом.

Внутри терем оказался очень красиво обставлен. Но в то же время довольно просто и изысканно: вся мебель была не вычурной и позолоченной, как я ожидала, а простой и удобной. Ничего лишнего, разве только украшена кое-где хохломской росписью. Но без изысков, в меру и очень гармонично. Было заметно: над интерьером старался очень искусный дизайнер.

Леднёв провел меня в гостиную. Здесь нас встретила пожилая женщина, и я сразу догадалась — это прислуга.

— Познакомьтесь, моя экономка, Светлана Петровна, — представил Леднёв. — А это, — показал на меня, — мой заместитель в компании «Вертикаль», прошу любить и жаловать, Анжелика Дмитриевна Разумовская.

Мы поздоровались, и я подумала: «Интересно, зачем он меня представляет прислуге? Невелика моя должность, чтобы ей запоминать. Да и видимся наверняка первый и последний раз». Но если Леднёв так захотел, пусть.

Уселись за круглый стол, Светлана Петровна приготовила нам кофе и бесшумно удалилась.

— Пейте, Анжелика. Очень вкусный. Мне из Бразилии привозят. Настоящий, — улыбнулся Леднёв.

Глава 41

Я была так сильно расстроена, что даже не сразу подумала о причинах, по которым Леднёв пригласил меня в свой дом. Но, отогревшись и немного успокоившись, вдруг забеспокоилась, теперь уже по другой причине. «Зачем он позвал к себе?! Неужели хочет предложить стать его любовницей?» — вспыхнуло в мозгу. Но тут же себя осадила: «Погоди, он же не развелся с той дамой, которая изменила ему с Артуром. Или я чего-то не знаю? В офисе вроде бы говорили, будто он отправил её жить за границу, и только, но формально они вместе».

«У самой проблем полон рот, так ещё и о чужих я думать стану?!» — возмутилась и заставила себя молча пить кофе. Который, к слову, оказался реально вкусным. Очень-очень и настолько, что такие напитки способны вызывать привыкание. Один раз попробуешь, а потом всё остальное будет казаться мочой ослиной. Это как в детстве у меня было, когда однажды некая семейная пара искала, кого бы удочерить. Они рассматривали нескольких девчонок, а чтобы показать, какие они добренькие, подарили нам несколько баночек концентрированного молока.

Мы, не зная, что это такое, решили просто взять его и выпить, никуда не добавляя. Когда эта жидкость попала мне в рот… Боже, я почти вкусовой оргазм словила! Такая вкуснятина! Никакие колы, пепси и прочая химия не сравнится. Почти так же вкусно, как сгущёнка, только она вне конкуренции. Вот и теперь, пробуя настоящий бразильский кофе, я поняла: по сравнению с ним всё остальное — жалкая подделка.

— Анжелика, я пригласил тебя, чтобы поговорить на одну очень важную тему, — сказал Леднёв.

Я нисколько не удивилась тому, что он перешел на «ты». Во-первых, мы на его территории. Во-вторых, он босс, ему не скажешь «прекратите мне тыкать».

— Слушаю вас, Владимир Кириллович.

Леденёв замялся. Такого от него не ожидала. Он же решительный, умный, властный человек. А тут вдруг такое. Прокашлялся, навел на меня взгляд своих умных глаз и решительно произнес:

— Я твой отец.

Кофе замер у меня во рту. Я с трудом его проглотила, словно твёрдым и грубым стал. Захлопала глазами, непонимающе взирая на собеседника. Ожидала чего угодно. Повышения (хотя куда уж выше), увольнения (нет причин вроде бы), предложения переспать с ним (вполне вероятно), но такого…

— Владимир Кириллович, это какая-то шутка? — только и нашлась, что спросить вместо ответа.

— Нет, Лика. Это правда. Причем подтвержденная. Вот, смотри сама.

Леднёв поднялся, достал из шкафа документ, положил передо мной. Это был результат экспертизы ДНК на установление родственных связей. Там было черным по белому: А и В родственники на 99,8 %, причем А — отец В.

— Я не понимаю, — сказала, прочитав. — Как вы сумели?

— Это неважно, — ответил Владимир Кириллович. — Важно другое — ты моя родная дочь, причем мой единственный ребенок.

— Но это невозможно, — я постаралась улыбнуться, хотя получилось с большим трудом. — У меня нет родителей. Я детдомовская. Меня подкинули туда в младенческом возрасте.

— Я знаю, — ответил Леднёв. — Вернее, узнал. Лишь недавно. Когда нашел твою мать и узнал у неё о том, что она родила девочку, а потом оставила на пороге детского учреждения.

— Мою… маму? — спросила я. — Так она жива?

— Да, — ответил Владимир Кириллович. — Только живет далеко за пределами России.