Анатомия соблазна

«Не могу я злиться на неё, — подумала, логично рассуждая. — Вот сначала узнаю, почему так поступила, потом сделаю вывод. А что насчет Леднёва?» Вот ещё забавно: выходит, я никакая не Дмитриевна, а зовут меня Анжелика Владимировна Леднёва. Чудеса, да и только! Придётся паспорт менять, наверное, и все остальные документы. Кстати, Дмитриевной я стала тоже благодаря замечательной Вассе Агаповне. Она в ту пору была очень увлечена актером Дмитрием Харатьяном, особенно его ролью в сериале «Гардемарины, вперёд!» Вот и придумала мне отчество.

Да, но как теперь вести себя по отношению к Леднёву? Блин, в голове каша. Мало того, что у меня отец нашелся, так ещё он мой босс. И мозг, эта порой чрезмерно услужливая сволочь, подкинул тут же новую мыслишку: «а что насчет Артура?»

— Да пошёл он на хер, блядун несчастный! — вырвалось у меня вслух. В тишине квартиры прозвучало очень громко, я даже зажмурилась. Не стоило так орать, соседи могут занервничать. Они натуры тонкие. Особенно один, который слева живет. Писатель, толстый и лысый. Добряк в очках, интеллигент. Целыми днями не выходит из квартиры, а если приложить ухо к стене, слышно, как часами напропалую клацает по клавиатуре — книжки свои сочиняет.

Тип безвредный, конечно. Но слишком уж тихо у него. И всякий раз, когда случается издать громкий звук, беспокоюсь: не вспугнуть бы его музу. Наверное, она под стать ему: толстая, сисястая, с белой кожей и тройным подбородком. На ум сразу пришла Люсенька, и я рассмеялась. Неужели правда кому-то могут нравиться такие бабищи? «Ну да, Уварову, например», — вспомнила, как он её тискал в офисе «Успеха». Да что ж такое?! О чём ни подумаю, обязательно всё к Артуру сводится!

«В общем, делаю так. Леднёв… или папа? Как его называть? Может, отец? Нет, пока буду по имени и отчеству, — решила про себя. — Владимир Кириллович дал мне три дня. Завтра устрою генеральную уборку. Послезавтра увижусь с Маришкой, сходим на шоппинг. Третий день проведу в постели, а потом выйду на работу», — так распланировала своё будущее.

Корпоративный телефон эти три дня не звонил. Свой обычный я включила лишь один раз, чтобы позвонить Марише и договориться о встрече. О том, что у меня есть родители, говорить ей не стала. Ни к чему. Потом как-нибудь. Для сироты нет ничего обиднее, чем узнать: человек, с которым ты дружишь всю жизнь, считая его ровней себе, оказывается, вовсе не такой. У него есть мама и папа, но у тебя-то их никогда не было и не будет. «Потому прости, Мариша, но ничего не скажу. Всё и так вилами по воде», — решила я.

Мы прогулялись по торговому центру, потом заглянули ещё в один, посмотрели кино, сходили в кафе, а после расстались, наговорившись всласть. Благо, семейство подруги её не доставало звонками, как это обычно бывает. Стоит куда-нибудь прийти, как начинается: «Мама, а ты не знаешь, где мои носки?» или «Марина, сколько соли сыпать в жареную картошку?» У подруги всегда хватает терпения отвечать, я бы на её месте послала подальше.

Не знаю, звонил мне кто-нибудь с работы или нет. Я только отправила Снежане электронное письмо: предупредила, что Леднёв дал мне три дня отгула. Нажала «отправить» и сразу вышла из приложения. Помощница моя, говорунья, непременно захочет поделиться офисными новостями. Не хочу ничего слушать, пусть сами там, без меня. Ничего не случится. В конце концов, мой папан — вот так, на французский манер, — владелец бизнеса, а значит я теперь априори не смогу лишиться премии. Ха-ха, — меня эти мысли о «блатном положении» прикалывают. Никогда не была в подобном статусе, и вдруг оказалась. Чудеса в решете!

Три дня пролетели незаметно, и вот я вернулась в офис. Мне кажется, что посвежела, отдохнула, нервы успокоила. Вчера, к примеру, бутылочкой «Кьянти», которую употребила неспешно, попивая из большого бокала. Потому на работе появилась умиротворённой, довольной жизнью и, главное, собой. Одним словом, прежняя Анжелика.

Даже встретиться с Артуром не побоялась. Подумаешь, переспали мы с ним! Эка невидаль. В первый раз у меня одноразовый секс, что ли? Бывало и такое раньше. Как-то в ночном клубе, куда мы с Маришей завернули поздним вечерком, я выцепила одного красивого мальчика. Ему было лет двадцать, он пришел с другом. Сидели они и голодными глазами обводили женские прелести.

Подошла к нему, пока танцевали, и стала соблазнять. Понравился: смазливый, молчаливый (что очень важно, не терплю болтливых), стильно одетый. Когда зазвучал медленный танец, мы уже вовсю лизались, а потом я пригласила его к себе. Славно покувыркались, потом вызвала ему такси и сказала: «Мне завтра на работу, пока». Номер телефона дала, но левый. Адрес он едва ли запомнил, да больше и не виделись.

Так что, Артур Львович, с кем не бывает мимолетного перепихона? А ведь он попытался со мной заговорить. Подловил в коридоре, перегородил путь и заблеял нечто вроде «Анжелика, нам нужно поговорить, я тогда был неправ, ты меня неверно поняла, та ночь…»