Анатомия страха (СИ)

— И тем не менее. Дверь была заклинена. В крови смертельная концентрация карбо… Ну, ты понял. И следы наркотика. Видимо, его сначала накачали, а потом в подвал засунули. Машина стояла в лесочке, шланг там же валялся. Разумеется, никаких пальцев.

— Он от угара умер? — помолчав, спросил Дима.

— Экспертиза в затруднении. В равной степени может быть и от угара, и от потери крови, и даже от травматического шока.

Валентин замолчал, но Дима понимал, что это еще не все.

— Слушай, а почему мы с тобой вляпались? — спросил он, словно оттягивая время.

— Не корчи из себя идиота! — разозлился Стоцкий. — Потому что этого следовало ожидать. Дела объединили и передали в городскую прокуратуру. А вашему покорному вставили по самые гланды, поскольку от дела не самоустранился. Ты-то у нас подозреваемый если не номер раз, то номер два точно. Так что танцевал я сегодня кадриль с выходами. Между прочим, твоего приятеля Малинина от дела сразу отмели по той же причине. Из убойного — Логунов и Зотов, а следователь — Калистратов. Знаешь их?

— От Костика слышал, но не знаком.

— Вот и познакомишься. Калистратов тебя хотел повесткой вызвать, но я поручился, что завтра ты сам явишься. Так что не подводи меня. Запиши телефон.

Записав на обрывке газеты телефон следователя, Дима поинтересовался:

— Что-то есть еще, что мне нужно знать?

— Конкретно ничего. Сам понимаешь, меня теперь информировать никто не обязан. Скажу только, дело не просто гнилое, а очень даже тухлое. Боюсь, пока убийцу не найдут, тебе будет кисло. Если уж даже я на минуту засомневался… А для Калистратова ты никто. Представитель параллельного мира. Думаю, не надо объяснять, как наш брат относится к бывшим коллегам, подавшимся в бизнес. Ладно, не падай духом. Если понадобится адвокат, позвоню Антону Ракитскому, он мне обязан.

Дима подошел к окну и посмотрел вниз в бездонную чернильную темноту, с которой никак не могли справиться тусклые лампочки у подъездов. Напротив зажглось окно, молодая женщина приветливо помахала рукой. Дима махнул в ответ. Знакомы они не были, но часто вот так переглядывались. Он хотел было познакомиться, но вовремя заметил, какой отмороженный браток приезжает к ней в гости на огромном, как танк, «хаммере». Тут уж не тронь лихо, пока спит тихо.

Да, начавшийся отвратительно, день закончился еще хуже. Алиби на прошлый четверг у него было железное: до восьми на работе, потом сразу поехал в гости к старому приятелю Вите Лигаеву, засиделся и остался ночевать. Но что для следствия его алиби! Не так уж давно Дима ушел из органов, чтобы не понимать: для бывших коллег он наглый буржуй, который вполне может воспользоваться услугами профессионала. А дальнейшее — это дело техники. Заставить человека сознаться в том, что он не делал, если очень надо, гораздо проще, чем кажется. Не надо и по почкам бить.

Получался парадокс. Совсем недавно Дима, уверенный в том, что его друг детства получил по заслугам, твердо решил: помогать Валентину не будет. Теперь же единственной возможностью избежать унизительных разборок было самому найти убийцу. И поскорее.

Все запутано — или запущено, это уж как хотите. Сначала он был уверен, что во всем виноват Олег — и это было так удобно: винить во всем старого друга-врага. Потом стало казаться слишком натянутым. Тем более теперь, когда убит еще и Геннадий. Разве что предположить, что Свирин совсем спятил. Но с другой стороны, версия о таинственном мстителе была еще большей натяжкой.

А собственно, почему? Ведь сказал же Стоцкий, что эта троица за двадцать лет могла дерьма накопить на целый полк народных мстителей.

Гончарова. Наталья Николаевна. Она работала у Сергея, была с ним в ресторане и даже, судя по всему, ночевала у него. Голубой официантик сказал, что Сергей в ресторане болтал без умолку, говорил об Олеге и о каком-то болоте…

Идиоты! Как же это они сразу не обратили внимание?! Сергей действительно все рассказал ей!

Знакомую Олега, покончившую с собой наркоманку, тоже звали Наталья Николаевна Гончарова. Не тут ли собака зарыта?

Стоп, Дмитрий Иванович! Будем думать в этом направлении.

Когда человек умирает, его паспорт меняют на свидетельство о смерти. А если паспорт не сдать? Ну нет его, исчез, испарился. Что, свидетельство не выдадут? Выдадут, куда денутся. Помурыжат — и выдадут. А кому легче всего паспорт зажать? Родным. Или там близкому другу, жениху. То есть тем самым, кто теоретически мог бы удариться в кровную месть. Допустим, это именно Олежек девушку до самоубийства довел. Посадил на иглу или что там она принимала, потом бросил. Вполне в его забавном стиле. А девушка записочку оставила: мол, вините в моей смерти Олега Михайловича Свирина, 1957 года рождения, проживающего по адресу… Родные, на Фемиду не надеясь, записочку зажали и решили действовать самостийно. Может такое быть? А почему нет?

Дима решил попросить Валентина, чтобы тот разузнал о родне Гончаровой по своим каналам — в его теперешнем положении особенно высовываться было не резон.