Анатомия страха (СИ)

Быстро темнело. Вспыхнувшие фонари превратили сумерки в вечер. Привлеченный яркой неоновой вывеской, Дима припарковался у кромки тротуара и зашел в небольшой подвальчик перекусить. С утра он только выпил кофе, а потом просто забыл о том, что надо поесть — столько всего навалилось. И вот теперь желудок жалобно ворчал и поскуливал, как бы намекая, что до крайности доводить не стоит, а то ведь можно и рассердиться. В данном случае голос желудка совпадал с голосом разума, и Дима счел за благо послушаться.

Посетителей было немного, и скучающий официант чуть ли ни под руку, как дорого гостя, провел Диму к столику в углу, рядом с аквариумом. Пока Дима пристраивал на вешалку плащ, он стоял рядом и золотозубо улыбался. Записав заказ, официант удалился, постоянно оглядываясь и продолжая улыбаться. Диме показалось, что его приняли за ревизора.

Минут через пять парень вернулся с бульонной чашкой крепчайшего ароматного кофе.

— Ваш аперитив!

— Я разве заказывал кофе? — удивился Дима.

— Вы меня не узнали? Я Автандил. Сердюченко.

Дима расхохотался:

— Здравствуй, Вадик. Извини, не узнал. Ты изменился.

Этого парня он лет пять назад буквально вытащил из тюрьмы, куда тот чуть было не попал по глупости. После смерти родителей на его попечении оказались две маленькие сестренки и полуслепая бабушка. Поддавшись на уговоры приятелей, Вадик согласился постоять «на стреме», пока те будут грабить обменник. Завидев наряд милиции, он струсил и убежал, но всего через час был задержан. Дима сам нашел ему хорошего адвоката, который, войдя в бедственное положение мальчишки, не взял ни копейки и добился условного срока. Какое-то время Вадик звонил, поздравлял с праздниками, потом потерялся. Дима считал это нормальным, тем более благодарность в больших дозах обычно утомительна.

— Я помню, что вы любите хороший кофе. Сам сварил, а то бармен наш… того… Я не обижаюсь, что вы меня не узнали, внешность-то у меня неприметная, а вот как имя-фамилию скажешь — сразу вспоминают. Спасибо папе с мамой.

Вскоре прибыл бифштекс, и Дима принялся за еду, пережевывая вместе с волокнистым мясом малоприятные события дня.

С утра ему пришлось изрядно потрепать нервы, объясняясь с разгневанным клиентом, жена которого заметила слежку и устроила супругу форменный разгром шведов под Полтавой. С треском уволив одного «топтуна» и от души построив остальных, Дима позвонил Стоцкому и попросил побольше разузнать о родственных и прочих связях покойной Гончаровой. Валентин, хоть и без энтузиазма, но пообещал.

Созвонившись со следователем, Дима поехал в городскую прокуратуру. Андрей Ильич Калистратов, о котором рассказывали разное, был предельно сух и официален. Разговор он начал с того, что, глядя Диме прямо в глаза, заявил:

— Следователь, который вел дело до меня, уверял, что знает вас давным-давно и что вы — ангел во плоти. Я не говорю уже о профессиональной этике, но знаете ли, Дмитрий Иванович, абсолютно уверенным нельзя быть ни в ком, даже в самом себе. У меня тоже был друг, за которого я готов был поручиться. И где он теперь? — Калистратов фальшиво засвистел: «Владимирский централ, ветер северный…»

Дима молча пожал плечами. Следователь втянул в себя и без того тонкие губы, от чего стал похож на старого инопланетянина.

— Как мы будем строить нашу беседу? — спросил он. — Вопрос — ответ или сами напишете все, что нужно?

— Если бы я знал, что вам нужно, — проворчал Дима.

— Гражданин Сиверцев! — вскипел Калистратов, но тут же взял себя в руки. — Как вам будет угодно. Начнем по порядку. Фамилия, имя, отчество, год и место работы.

Сладко улыбаясь, Дима ответил. Он прекрасно понимал, что злить следователя не в его интересах, но ничего не мог с собой поделать. С кислой миной Калистратов занес данные в протокол, полистал паспорт.

— Вы, конечно, будете утверждать, что вы ни при чем, что вас подставили, — то ли спросил, то ли констатировал он.

— Отнюдь, — возразил Дима. — Если бы меня кто-то хотел подставить, у вас были бы веские улики против меня, а не только мотив и возможность.

— Один — ноль в вашу пользу, — Калистратов изобразил подобие улыбки. — По правде сказать, у нас есть одинаковые основания подозревать как вас, так и вашего друга детства Свирина. Пока мы рассматриваем эти две версии.

«Молодец, — усмехнулся про себя Дима. — Идешь по нашим с Валькой следам. Только у меня, гражданин товарищ барин, солидная фора, поскольку я знаю, что Сиверцев здесь совершенно ни при чем, а Свирин скорее всего ни при чем».

— Расскажите, пожалуйста, все о взаимоотношениях вашей компании.

— Наши взаимоотношения прервались двадцать два года назад.

— Тогда расскажите, почему они прервались…

Допрос длился почти два часа. Следователь дотошно мусолил каждую деталь, по двадцать раз переспрашивая одно и то же, пытаясь поймать на противоречиях. Дав подписку о невыезде, Дима вышел в коридор с жутким ощущением, что именно он заказал всех громких покойников последних лет.