Анатомия страсти

Корки едва различала мяч. Она вся устремилась к нему, к его рукам, обхватившим ее руки, к губам, щекотавшим ее шею.

— Ты не хочешь повернуться? — прошептал Крис ей на ухо.

— Мне и так хорошо, — отшутилась Корки и направила мяч в песочную ловушку.

Они потеряли счет времени. Корки не упустила ни одной возможности послать мяч в воду или в кусты, а Крис продолжал настойчиво помогать.

Корки поймала себя на том, что ждет прикосновения губ Криса к шее, а его рук — к своей груди.

— Может, нам лучше отправиться в более уединенное место? — прошептал Крис, когда мимо них прошла шумная компания подростков.

Корки чувствовала, что ее тело готово расплавиться от желания. Она опасалась остаться с Крисом наедине, не доверяя себе и в то же время не находя сил, чтобы ответить отказом. Пока Крис платил за игру и возвращал клюшки и мячи, Корки стояла рядом, нервно покусывая губу.

Куда он ее повезет? В свой большой роскошный дом? Или в ее каморку, где он чувствовал себя не менее раскованно?

Корки многое дала бы в тот момент, чтобы не ощущать мучительной истомы, терзавшей ее тело и душу. Но это было нечто большее, чем просто физиология. От Криса исходила мощная энергетика, ломавшая все возводимые ею преграды. «О, говори, я хочу тебя слушать! Звучит так дивно голос милый», — пропела Корки про себя из любимой ею «Тоски».

А вдруг она ошибается? Вдруг он просто настолько увлекся, что не замечает пропасти, разделяющей их?

Корки в отчаянии стиснула руки. Если они поедут к ней, она просто не пустит Криса. Наверное, он рассердится, но другого выхода нет.

Правда, при мысли о ссоре или даже размолвке с Крисом сердце Корки чуть не разорвалось, но она постаралась утвердиться в своем решении.

Крис, однако, не поехал ни к ее дому, ни к своему. Вместо этого он притормозил у летнего кинотеатра под открытым небом.

— Что это такое? — удивленно спросила Корки.

Крис молча показал ей на афишу.

— Я не о кино, а о том, что мы делаем здесь? — Корки легонько шлепнула его по руке.

— Хочу возродить воспоминания детства. Я очень любил после тренировки ходить на вечерний сеанс.

Крис не стал тратить время на дальнейшие разъяснения и поставил «порше» на парковочной площадке перед экраном в стороне от других машин. Корки отметила, что место довольно уединенное, но в то же время на виду.

— Никогда бы не подумала, что ты способен развлекаться таким образом, — сказала она Крису.

— Вот как? — Он повернулся к Корки. Свет экрана падал на его лицо, высвечивая широкие скулы и глубоко посаженные глаза, еще больше подчеркивая выразительность его черт.

— Разве тебе не интереснее, скажем… просто побеседовать? — не сдавалась Корки.

— Как сегодня у декана? — засмеялся Крис. — Дорогая, боюсь, у меня голова треснет.

— И тогда ты расслабляешься на площадке для гольфа? — поддела его Корки.

— Что-то в этом роде. — Он наклонился к ней и убрал упавший на лицо локон. — Почему бы нам не расслабиться вместе? Во время путешествий я узнал несколько новых способов.

Корки поперхнулась.

— Неужели?

Синие глаза Криса отсвечивали в темноте влажным блеском, их взгляд говорил о том, что ему понятны все ее сомнения.

— У меня еще не было случая, чтобы испробовать их. Получается, что я сберег их для тебя одной.

Признание Криса застало Корки врасплох, и она пролепетала:

— Кажется, картина началась.

Крис взглянул на экран.

— Так и есть. — Он включил радио, настроил на нужную волну, и звуки джаза наполнили машину.

Крис протянул руку, чтобы обнять Корки, но ударился бедром о рычаг переключения скорости.

— Черт! Одному из нас эта штука всегда будет мешать. Нам лучше перебраться на заднее сиденье, — предложил Крис.

Корки показалось очень смешным то, что профессор Шмидт ведет себя как школьник и пытается затащить ее на заднее сиденье. Она хихикнула и тут же разыграла маленькую сценку собственного сочинения.

— Я не из таких девушек, — сказала она жеманясь.

Крис принял игру.

— Вот еще! Я ведь купил тебе мороженое в прошлое воскресенье!

Их глаза встретились, и вдруг обоим стало понятно, что все происходящее — вовсе не шутка. Корки захотелось, чтобы Крис немедленно обнял ее и сказал еще раз, что она для него — особенная, единственная. В этот момент она не думала о последствиях.

Корки бросила свой жакет на сиденье и присоединилась к Крису, чувствуя себя школьницей, которая плохо себя ведет, несмотря на мамины наставления. Он слегка поцеловал ее, и какое-то время они молча смотрели фильм.

— А ведь мне действительно кажется, что молодость возвращается, — тихо сказал Крис.

— Я почему-то думала, что ты вырос в африканских джунглях, — призналась Корки.

— Нью-Джерси ни в чем не уступает джунглям.

Чувство единения окутало их и заставило ненадолго забыть все на свете, в то время как на экране метались какие-то фигуры.

— Ты так же вел себя, когда был подростком? — прошептала Корки.

— Нет, я вел себя так. — Крис вновь поцеловал ее. — А теперь я веду себя так. — И он провел языком по ее губам.

Корки приоткрыла губы и приняла его язык. Крис неторопливо исследовал ровную линию ее зубов и сладость нёба.