Анатомия текста

– А вообще, символично, вам не кажется? – Артур не без колкого ехидства кивнул на стену, за которой, по его представлениям, находились сейчас хозяева виллы. – Кошка ведь жрет рыбу, вот так же наша Лиличка поедает беднягу-Генку. Неделю им крутит, то бизнес, то любовь, то подарки и требования, а по выходным – возвращается в семью к счастливому мужу. Да еще и за спиной у обоих стремится кого-нибудь еще захомутать. Особенно к тем, кто к ней безразличен, тянется. Не из блядства, а от болезненной потребности в самоутверждении. И так уже много лет… Бывают такие странные создания. А Рыбка, бедняга, гибнет… Поди пойми, на что там он в ней так запал! Как говорит один мой Нью-Йоркский приятель: «Что? Единственная? Это как? Нет, я понимаю, конечно, если б поперек. Но так не бывает, у всех ведь вдоль! Как она может быть единственная, если их вокруг миллионы?!»

– Сплетничать нехорошо. А так пошло сплетничать – тем более… – Сафо поморщилась.

– Да? Мне казалось, вам должны нравиться такие шуточки. Рад, что имеющаяся у меня информация не подтверждается… Это большая редкость.

– Просто это большая глупость – судить о человеке по рассказам предвзято относящихся знакомых, – Сонечка решила, что Артур сделал свои выводы из последних Марининых записей… По ним, конечно, можно было представить себе эдакую бедовую Сонечку, реагирующую на любые пошлости однозначно поощрительными интонациями. – Ладно, не буду пока на вас сердиться – Сонечке захотелось быть хорошей и она, наконец, догадалась клацнуть включателем чайника. – Кофе, чай, коньяк? Я не потому не предлагала раньше, что негостеприимная, а потому, что уж очень странно вы появились. Не поймешь, то ли гость, то ли вор. Я испугалась…

На самом деле, завидев сидящего на столе Артура, Сонечка даже больше обрадовалась, чем испугалась. Ей нужно было поговорить с этим типом? И вот, пожалуйста, неведомые силы доставили его к ней. Пусть несколько странным образом, пусть через вдруг обнаружившийся в кабинете запасной выход… Но зато – доставили и дали возможность поговорить.

– А вообще, Рыбкой Геннадия Марина прозвала. – Артур согласился на кофе с коньяком, пересел на стул и продолжил светскую беседу из светской позы. – Упаси боже, не от излишней к нему нежности…. А как раз наоборот, в насмешку над его манечкой. Рыбка всегда считал, что за деньги можно купить все. Любил шокировать народ фразами, типа: «Ты меня выручил, приятель. Что ж, с тебя желание. Загадывай, что хошь, выполню не задумываясь». И выполнял, надо заметить, многое. Просто народ, в основном, взаймы просил. А мы с Мариной втайне мечтали, чтобы кто-нибудь завернул нечто эдакое, ну, мол, хочу, чтоб три года подряд в Москве было сплошное лето… Или еще что-то… Но люди с возможностью обогатиться шутить не любят, боятся ее спугнуть и потому, все как один, просили взаймы, а Генка – щедрая душа, словно сказочная Золотая Рыбка, многим прощал потом долг и любил, когда выпьет, о своей сказочной щедрости порассказывать. Марина долго его мысленно звала Золотая Рыбка. Я ее всегда насквозь видел, потому мысли знал и разделял. Потом прилагательное «золотая» отпало, для краткости…

– Вы дружили с Мариной? – Сафо нащупала нужное русло и начала долгожданный разговор.

– Я с ней – да. Она со мной – вряд ли. Отсюда все ее беды. – Артур вздохнул, как показалось Сонечке, вполне искренне. – Наделала глупостей, потом опомнилась, пришла от них в ужас и, нет, чтоб исправиться, совершила еще большую дурь – повесилась. В этом – вся Марина. Чем хуже, тем лучше… Но насколько толковым, при всем при этом, криэйтером была, а?! Мир по-дурацки устроен, все толковые – запрограммированы на саморазрушение. Я вот например. Нет чтоб свои дела порешать и свалить прочь из этого злачного места – к вам вот зашел. Потому что волнуюсь и любопытствую… А Марну я все пытался успокоить, хотел, чтоб по уму… А она только ненавидела меня за это.

Все это Артур говорил без всякой горечи, легко, словно давно осознанный, само собой разумеющийся факт. Сафо даже как-то неудобно было от такой откровенности гостя. Кто она ему такая, в конце концов, что б можно было вот так запросто открывать ей душу… Впрочем, не это сейчас было главное. Повод для нужной темы созрел окончательно.

– А вот и нет, вот и нет! – горячо зашептала Сонечка, пытаясь вспомнить давно заготовленный на этот случай текст. Слова не вспоминались, и пришлось импровизировать. – Ничего она вас не ненавидела. И она знала, что вы так про нее думаете. И в посмертной записке просила обелить в ваших глазах ее имя. Серьезно…

– Я читал вашу книгу, Сафо. – Артур моментально посерьезнел. – Текст выстроен довольно грамотно. Но.. если уж смотреть на уровне анатомии текста – это не те пропорции, при которых он будет жить. Ложь не может занимать так много место в журналистском расследовании. Потому не стоит мне сейчас забивать голову. В вашей книге очень мало правды, а факт о Марининой записке обо мне именно оттуда.