Анатомия убийства. Гибель Джона Кеннеди. Тайны расследования

Дженнер вполне соответствовал тому типу юристов, с которыми многие из младших сотрудников комиссии сталкивались в собственных юридических компаниях: высокооплачиваемый адвокат, знающий, как убедить присяжных и повлиять на судью, а всю черновую работу по сбору и анализу улик он предоставлял младшим партнерам. Он даже не умел толком излагать свои мысли на бумаге. «Дженнер всех достал, – вспоминал Слосон. – За его спиной все только глаза в тоске закатывали». Как и другие юристы комиссии, Слосон задавался вопросом, умеет ли Дженнер вообще читать: тот не просматривал записи допросов, а «поручал своему секретарю зачитывать их вслух» – час за часом.

И Либлер, и Дженнер могли пользоваться при расследовании помощью Джона Харта Или, молодого юриста, которому вскоре предстояло приступить к работе в Верховном суде в качестве одного из секретарей Уоррена. Или провел для Дженнера и Либлера несколько расследований, в том числе осмотрел каждый дом, где Освальд жил в детстве и юности, начиная с приюта в Новом Орлеане, куда мать поместила трехлетнего Освальда в 1942 году. Или особо отметил, что миссис Освальд привезла младшего сына в приют на следующий день после Рождества. Если и были какие-то сомнения в том, что Освальд имел основания чувствовать себя перекати-полем, эти сомнения рассеял шестистраничный доклад Или с перечнем семнадцати домов в четырех штатах, от Ковингтона, штат Луизиана, до Бронкса в Нью-Йорке, которые мать Освальда успела сменить за его детство. Случалось так, что всего через несколько недель Освальду и его братьям приходилось менять и адрес, и школу, потому что матери приходило в голову, что в другом месте им будет лучше10.

Затем Или поручили восстановить все этапы военной службы Освальда, которая началась 24 октября 1956 года: через шесть дней после того, как Освальду исполнилось 17 лет, он завербовался в корпус морской пехоты. Или проверил отчеты о пребывании Освальда в тренировочных лагерях, в том числе о трехнедельном обучении стрельбе из винтовки M-1 – стандартного вооружения морских пехотинцев. В декабре 1956 года Освальд сдавал экзамен по стрельбе и был аттестован как стрелок среднего разряда (всего в морской пехоте было три уровня аттестации снайпера, от «меткого стрелка» до «эксперта»).

Или опросил многих сослуживцев Освальда по корпусу морской пехоты. Их отзывы складывались в единый образ необщительного, погруженного в себя юнца: «одиночка» и «пустое место» – таково было общее мнение. В разговорах с другими новобранцами Освальд с готовностью именовал себя марксистом, выражал надежду посетить Советский Союз, а возможно, и эмигрировать туда. Один из сослуживцев припомнил, как Освальд, изучая русский язык, «проигрывал записи русских песен так громко, что их было слышно и за стенами казармы». Другой сказал, что Освальд именовал сослуживцев «товарищами» и имел обыкновение употреблять в обычном разговоре русские слова «да» и «нет». В итоге его уже в лицо называли «Освальдовичем». А еще один бывший морской пехотинец припомнил, как Освальд размечтался «отправиться на Кубу обучать войска Кастро».

О жизни Освальда за пределами казармы Или наслушался разных отзывов. Имелись противоречивые сообщения о склонности Освальда к выпивке – кто-то видел его пьяным, кто-то считал трезвенником – и о его отношениях с женщинами. Ходили упорные слухи, что Освальд был гомосексуалистом, в особенности потому, что в увольнительных его редко видели с женщинами. Прилипла к нему и другая сплетня, насчет огнестрельного оружия и склонности к насилию. Освальд предстал перед военным трибуналом после того, как поранился из незарегистрированного, приобретенного тайно пистолета 22-го калибра: пистолет выпал из ящика и самопроизвольно выстрелил – пуля попала Освальду в левый локоть. Затем он вновь попал под военный суд из-за драки с начальником-сержантом. Или записал и другие обвинения, которые не были подтверждены, о причастности Освальда к гибели сослуживца, Мартина Шранда. Тот погиб от собственного оружия в январе 1958 года, когда отряд Освальда и Шранда базировался на Филиппинах.

Или удивило, как мало внимания комиссия, а также ФБР и другие следственные органы уделили службе Освальда в морской пехоте. Он рекомендовал разыскать нескольких сослуживцев Освальда и взять у них под присягой показания о том, как вел себя Освальд на протяжении без малого трех лет пребывания в армии. «В корпусе морской пехоты Освальд много размышлял о марксизме, Советском Союзе и Кубе», – писал Или¹¹.

Дженнер взял на себя расследование прошлого тех жителей Далласа, которые дружили с Освальдом и его семьей: их подозревали в причастности к убийству. Комиссия просила ФБР в особенности разобраться с тремя людьми из этого списка: с Рут Пейн, ее мужем Майклом, жившим отдельно, и с Джорджем де Мореншильдтом, 52-летним геологом, уроженцем России, которого скорее, чем кого-либо другого в Далласе, можно было назвать другом Ли Освальда.