Анатомия убийства. Гибель Джона Кеннеди. Тайны расследования

Но несмотря на то что Рассел принимал мало участия в повседневной работе комиссии, он следил за ходом расследования с помощью Альфреда Скоби. Каждый вечер он забирал домой расшифровки свидетельских показаний, данных комиссии. И Рассел читал эти документы «пока в глазах не потемнело», как говорил он своему помощнику¹³. И то, что он читал, ему не нравилось. Он не раз говорил своим сотрудникам в Сенате, что его очень огорчает то, как Уоррен руководит делами «комиссии по расследованию покушения» (бывший пресс-секретарь Рассела Пауэлл Мур вспоминал впоследствии, что сенатор решительно отказывался называть ее комиссией Уоррена. «Сенатор Рассел требовал, чтобы ее называли комиссией по расследованию покушения»¹⁴.) И хотя комиссия склонялась к выводу, что Освальд действовал в одиночку, Рассел никогда не был в этом уверен, он говорил: с трудом верится, что Ли Освальд «сам мог сотворить такое». Его весьма беспокоила информация о поездке Освальда в Мексику и о его коротком периоде жизни в Минске, где он, как утверждалось, дружил с группой молодых студентов-кубинцев.

Принятие Закона о гражданских правах позволило Расселу подключиться – довольно неохотно, как он говорил, – к работе комиссии. Он заявил, что лично хотел бы побывать на месте преступления, а также побеседовать с Мариной Освальд. Он попросил Рэнкина организовать для него поездку в Даллас. Еще два конгрессмена-южанина из числа членов комиссии – сенатор Купер из Кентукки и конгрессмен Боггс из Луизианы – согласились поехать вместе с ним. Купер вспоминал, что Рассел надеялся «расколоть» вдову Освальда и выведать у нее секреты, которые она до тех пор утаивала от комиссии. Уоррен, жаловался Рассел, был с ней слишком мягок, даже после того как ее уличили во лжи. Председатель Верховного суда «вел себя с ней чересчур покровительственно, как с собственной внучкой», говорил он своему секретарю в Сенате. «А на самом деле таких пытать надо»¹⁵.

Делегация Рассела прибыла в Даллас 5 сентября, в субботу, и на следующий день отправилась осматривать Техасский склад школьных учебников. Рассел чуть не вызвал панику в толпе зевак. Как сообщалось в газете The Dallas Morning News, любопытствующие, а их было человек сто пятьдесят, «жутко перепугались», заметив наверху в окне шестого этажа пожилого человека с ружьем – им показалось, он целится в них¹⁶. Им объяснили, что это сенатор Рассел взял ружье и пытается представить себе, что видел из окна Освальд. «Ладно, надеюсь, пули у него ненастоящие», – сказала одна женщина, но на всякий случай поспешила отбежать в безопасное место.

В тот же день делегация прибыла на расположенную неподалеку базу морской авиации, чтобы встретиться с Мариной Освальд. Рассел заранее заготовил длинный, написанный от руки список вопросов. Встреча продолжалась более четырех часов, однако конгрессменам не удалось узнать больше того, что им было известно ранее. Рассел в основном делал акцент на отношениях между миссис Освальд и ее мужем и все допытывался: может, на самом деле Освальд был «хорошим, любящим мужем» и рассчитывал на ее преданность?¹⁷

– Нет, – отвечала миссис Освальд. – Он не был хорошим мужем.

Рассел напомнил ей ее слова о том, что Освальд помогал ей по дому и был ласков с детьми.

– Да, но я также говорила и о том, что он часто меня бил, – ответила она. – Какое уж тут хорошее отношение, когда тебя бьют.

– Он часто вас бил? – спросил Рассел.

– Много раз, – ответила Марина.

Рассел стал расспрашивать ее о подробностях ее жизни в СССР до встречи с Освальдом, в том числе о ее связях с компартией и о ее дяде, который работал в Министерстве внутренних дел. Марина поняла, куда он клонит: намекает на то, что она вроде как шпионка.

– Хочу заверить комиссию, что я никогда не получала никаких заданий от советского правительства, – заявила она.

Но разговор принял неожиданный оборот, когда миссис Освальд выдвинула новую версию случившегося: якобы ее муж не хотел убивать президента, он целился в губернатора Коннелли. А стрелял он в него потому, сказала она, что тот, будучи министром ВМС, отказался пересмотреть приказ о позорном увольнении ее мужа из морской пехоты.

Рассел усомнился в справедливости ее слов:

– Мне кажется, вы запутались в показаниях.

Миссис Освальд признала, что это всего лишь ее предположение:

– Никакими фактами я не могу это подтвердить, – сказала она.

В тот день она держалась намного увереннее, чем раньше. Ранее она приходила на встречи с членами комиссии со своим адвокатом, теперь же явилась одна. И пояснила:

– Услуги адвоката мне не по карману.

В ходе этого разговора Рассел, как в свое время и Уоррен, невольно проникся сочувствием к молодой и симпатичной русской вдовушке. Он сказал, ему было приятно узнать, что она пишет мемуары и нашла множество других способов продать свою историю в газеты и журналы, ведь ей приходится зарабатывать на себя и дочерей.

– Я так и знал, что вы найдете возможность получить от этого некоторую коммерческую выгоду – в кино или в издательском мире.