Анатомия убийства

Клео Рэй: Это только одна ее часть. Мне нравится, что мы изучаем здесь Библию, кстати, с отличной группой женщин. Я читаю Библию больше, чем когда-либо, и думаю об Иисусе так, как раньше не думала. Но я также провожу много времени в библиотеке, изучая философию, историю и поэзию. И есть программа, по которой мы можем бесплатно заказывать подержанные школьные учебники прямо сюда. Сегодня утром я прочитала строчку, которая поразила меня:

«Ты – Земля и жизнь, пока не забрезжит последний луч, я пою».

Дункан Макмиллан, интервьюер: Уолт Уитмен?

Клео Рэй: А вы молодец!

Дункан Макмиллан, интервьюер: Я вижу в этой строке ваш интернет-псевдоним: «Пока не забрезжит последний луч»[31].

Вы потратили так много времени и энергии, чтобы стать инфлюэнсером. Если бы вы могли вернуться на свою платформу для одного единственного поста, что бы это было?

Клео Рэй: Хм-м… О’кей, это было бы селфи, и я бы улыбалась – настоящей улыбкой, изнутри, а подпись гласила бы: «Не жалейте меня! Я жива и проживаю этот момент. Именно это я хочу сказать вам и людям, которые следовали за мной и слышали мое послание. Будьте живы и проживайте каждый момент».

Что ж, наряду с Двумя Жизнями Клео Рэй, вы могли бы рассмотреть Три Жизни.

Дункан Макмиллан, интервьюер: А вы втянулись в это интервью, не так ли?

Клео Рэй: Не знаю, но я завела дневник. Я никогда не делала этого, не записывала каждый день свои мысли. До того, как все произошло, я записывала себя каждый день, делая селфи, видео и посты, но это была работа на публику, чтобы сформировать собственный бренд. Прелесть дневника в том, что он такой личный. Я не пытаюсь кому-то понравиться или подвигнуть нажать кнопку «подписаться». Я могу быть настоящей – самой собой.

Дункан Макмиллан, интервьюер: Может быть, вы могли бы поделиться некоторыми из ваших записей? Мы все еще открыты для поиска идеального финала.

Клео Рэй: Возможно, у меня найдется кое-что для вас.

Дункан Макмиллан, интервьюер: Потрясающе! Вы действительно кажетесь более… сияющей.

Клео Рэй: Я читала о буддизме и думала о разнице между судьбой и кармой. Я изучала эти вещи и начинаю понимать, что судьба означает предопределенный исход, а карма допускает эволюционирующий исход, который развивается благодаря твоей воле. Когда я вспоминаю о том, что произошло на озере Серен, даже несмотря на то, что я умышленно не била Бек и каноэ перевернулось случайно, и я искала ее, но не смогла найти, я несу ответственность за ее гибель. Я желала ее смерти. И пусть мои действия не послужили напрямую причиной, я должна признать, что случившееся было их следствием. То, что Бек утонула в том озере, не было ее судьбой, а это – не было моей. У меня был выбор, и мой выбор подвел всех, больше всего меня.

Дункан Макмиллан, интервьюер: Вы хотите сказать, что, если бы вам пришлось делать это снова?..

Клео Рэй: Здесь нет никаких «если бы». Есть только этот момент и следующий, а следующий даже не гарантирован. Что прошло, то прошло. Что будет, то будет. И я уверена, что ничто из этого не попадет в документальный сериал, потому что я говорю так, как будто пытаюсь стать индийским гуру.

Дункан Макмиллан, интервьюер: Никогда не знаешь наверняка…

Клео Рэй: Пока я не забыла, не могли бы вы кое-что для меня сделать? Вам не сложно прислать мне пачку разноцветных маркеров по почте? Мне нравятся розовый, оранжевый и синий в дополнение к желтому. Я хочу иметь возможность выделять некоторые вещи, которые читаю.

Дункан Макмиллан: Это Дункан Макмиллан, директор документального сериала, и прямо сейчас я один в своей квартире, записываю это в среду утром, тринадцатого января. Мне только что позвонила Эльва Гриффит, мать Клео Рэй, и сообщила мне, что ее дочь умерла прошлой ночью в Центральном женском исправительном учреждении, где она отбывала наказание за убийство первой степени.

Эльва не сообщила особых подробностей. Начальник тюрьмы сказал ей, что, по-видимому, смерть наступила по естественным причинам. Что трудно себе представить, потому что Клео была такой подтянутой и заботилась о своем здоровье… Я буквально только что повесил трубку и нахожусь в состоянии шока. Видите ли, я купил упаковку маркеров для Клео, потому что она попросила меня о них во время нашего последнего интервью, которое состоялось всего несколько дней назад. Я собирался отправить их ей сегодня по почте. Розовый, оранжевый, синий и желтый.

Боже мой. Я думаю о людях, которым мне нужно позвонить. О том, как это повлияет на окончание нашего фильма… Я должен остановить это! Я должен подумать об этом человеке, о Клео, о моем… моем друге. Я сажусь. И дышу. Моим первым побуждением было записать этот момент, потому что… потому что я документалист. Но я к тому же человек. Так что прямо сейчас я собираюсь все выключить.