Анатомия жива! Удивительные и важные медицинские открытия XX-XXI веков, которые остались незамеченными

Чтобы случайно не повредить здоровый участок мозга, Фёрстер оперировал людей, которые находились в сознании, одновременно стимулируя слабым электрическим током поверхность их мозга. При этом профессор внимательно наблюдал за пациентами и расспрашивал о том, что они чувствуют. Оперировать молчащих пациентов было слишком опасно: всегда был риск ненароком повредить речевой центр мозга и лишить их возможности говорить.

Он обнаружил, что во время стимуляции определенных участков мозга у пациентов двигались большие пальцы или подергивался уголок рта. Некоторые пациенты рассказывали, что во время стимуляции других участков мозга испытывали странные ощущения в нижней губе, руках или пальцах. Участники похожих экспериментов в наши дни описывали, например, пробежавший по руке прохладный ветерок, давление и покалывание [88].

Фёрстер запоминал, какие ощущения возникали у пациентов, и сопоставлял их с картой поверхности головного мозга. В итоге он заключил, что одни участки мозга у людей отвечают за восприятие телесных ощущений, а другие – за движения рук и ног. Сегодня участки коры первого типа мы называем сенсорной корой, а второго – моторной. Именно Фёрстер разработал прототип первой карты коры мозга человека.

В гостях у профессора Пенфилд исследовал под микроскопом клетки из шрамов на головном мозге. Тут ему впервые пригодились навыки, полученные в Испании. Он пришел к выводу, что плотный рубец с частично разрушенными нейронами, пронизанный кровеносными сосудами, которые обеспечивают ему питание, действительно служит источником нездоровой электрической активности в голове. Фёрстер был прав: если убрать рубец, судороги можно вылечить.

После окончания стажировки Пенфилд вернулся в Канаду и начал оперировать людей с эпилепсией, цель его была не только медицинской, но и научной. Обучившись методу Фёрстера, Пенфилд получил все необходимые знания, чтобы начать собственные эксперименты, в результате которых родился кортикальный гомункулус.

В отличие от Фёрстера, Пенфилд лечил не только пациентов, которые заболели эпилепсией после травмы, но и тех, кто страдал болезнью с самого детства – у него не было подсказок в виде шрамов на поверхности мозга: с виду участки мозга, которые отличались нездоровой активностью, и здоровые области казались совершенно одинаковыми.

Чтобы их обнаружить, Пенфилду пришлось разработать операцию, которую позже назвали Монреальской процедурой. Задача операции состояла в поиске и разрушении нервных клеток, которые неуместной электрической активностью провоцировали эпилепсию. Чтобы их найти, приходилось последовательно один за другим стимулировать разные участки коры. Когда Пенфилд добирался до участка с поврежденными нервными клетками и стимулировал его, у пациента начинался приступ судорог. Это помогало обнаружить и устранить эпилептический очаг.

Как и Фёрстер, Пенфилд работал с пациентами, которые находились в сознании и рассказывали о своих ощущениях – у него тоже была возможность получать подробную информацию о том, к каким последствиям приводит стимуляция некоторых участков коры. Но, в отличие от учителя, Пенфилд пошел дальше – он придумал замечательный способ сделать свои наблюдения максимально четкими.

На операцию Пенфилд брал с собой стерильные бирки и фотоаппарат, приглашал секретаря. Доктор стимулировал мозг, пациент описывал свои ощущения, а секретарь записывал ответы пациента и комментарии Пенфилда. Но этим дело не заканчивалось: прямо на поверхность мозга пациента Пенфилд помещал стерильную бирку. В потолке операционной было закреплено зеркало, которое помогало фотографировать «подписанный» мозг и получать его изображения в натуральную величину.

В 1938 году к Пенфилду присоединился Герберт Джаспер. Этот исследователь придумал делать энцефалограмму – запись электрической активности мозга – прямо во время операции.

За десятилетия работы Пенфилд и его коллеги – а он работал не только с Гербертом Джаспером, но и со многими другими специалистами – описали и тщательно задокументировали сотни случаев, когда электрическая стимуляция вызывала у пациентов с эпилепсией слуховые и зрительные галлюцинации, проблемы с речью, приступы страха, радости и другие эмоциональные переживания.

Пенфилд обнаружил, что стимуляция некоторых участков височной коры иногда вызывала у пациентов яркие воспоминания о предыдущих переживаниях. Опыт впечатлил не только ученых, но и несколько поколений фантастов и сценаристов.

Исследователи узнали так много, что позже сам Пенфилд назвал эпилепсию своим великим учителем. В конце концов у Пенфилда собрался впечатляющий архив из документальных фотографий и записей энцефалограмм, подтверждающих, что во время операций ученые ничего не перепутали и речь идет именно о тех областях мозга, о которых они пишут.