And I'm calling for my mother as I pull the pillars down (ЛП)

Девочка отпустила младенца, и Элия шагнула вперед, поднимая плачущего малыша на руки, глядя на нее.

– Да что с тобой не так?

– Все это неважно, – дерзко ответила девочка. – Все говорят, что он скоро умрет. Он не должен был прожить так долго.

– Он выглядит достаточно здоровым, – заметил Оберин. – Если только ты не оторвешь ему член как-нибудь.

– Он не убивал твою леди-матушку, – сказала Элия. – Роды убили ее, но это могло случиться с любыми родами. Вы с твоим братом имели больше возможностей убить женщину родами, чем он.

Красивые зеленые глаза Серсеи потемнели, но Элия лишь спокойно посмотрела в ответ.

– Тебе откуда знать? – Наконец рявкнула девочка. – Ты просто дорнийская шлюха.

Джейме неловко замялся.

– Серсея…

Оберин присел, чтобы быть на одном уровне с маленькой девочкой.

– Еще раз назовешь мою сестру шлюхой, – тихо сказал он, – и мы увидим, кто первый лишится языка, раз уж тебе так нравится эта идея.

Серсея побледнела и ударила его, но Оберин поймал ее за тонкое запястье, сжал и рассмеялся, и Джейме шокированно помчался за ней, когда девочка выскочила из комнаты, криком зовя дядю Кивана.

– Не надо было этого делать, – сказала Элия, укладывая Тириона в колыбель и укутывая его. Его слезы высохли, мальчик радостно агукал, глядя на нее, и она агукала в ответ, а потом повернулась к своему импульсивному младшему брату. – Она пойдет к лорду Тайвину, и он не из тех людей, что потерпит, чтобы их дочерям угрожали.

– Вся их семья угрожает людям, как нищие просят хлеба, – Оберин закатил глаза. – Пора бы им уже привыкнуть. Кроме того, этот человек совершенно игнорирует и свою дочь, и наследника, так же как и этого ребенка, разве что тех он не может запереть с кормилицей.

– Матушка хочет, чтобы ты женился на Серсее, или я вышла за Джейме…

– И мы оба знаем, что этого наверняка не случится, – Оберин фыркнул. – Даже если бы их отец был согласен, а мы оба знаем, что этого нет, я бы никогда не женился на этой маленькой сучке, даже если бы на выбор была она или больная чесоткой шлюха. По крайней мере, шлюха не попробует кастрировать меня во сне.

– Оберин, – с отвращением прошипела Элия, но все же усмехнулась и покачала головой. – Ну, не думаю, что мы в любом случае здесь надолго задержимся.

– Вот и хорошо, – ответил он. – Ходим здесь, словно запертые в старой гробнице. Боги, я знаю, что они тут скорбят, но даже служанки тут унылые. Знаешь, только прошлой ночью я…

Элия была права. В отличие от других замков, в Утесе Кастерли они пробыли не больше двух недель. Но все же, к их удивлению, они уехали заключив помолвку, только ту, которую никто не ожидал.

– Матушка, – сказала Элия, когда ей все рассказали. – Ты сошла с ума?

– Милая девочка…

– Я не выйду замуж за вдовца леди Джоанны, – прошипела она, скандализованная одной мыслью об этом. – Почему он даже задумался о таком? Почему ты?

– Потому что положение леди Утеса Кастерли и жены Хранителя Запада – это не то, над чем можно усмехаться, – огрызнулась матушка. – И ему надо жениться, как он будет выглядеть, если останется неженатым? Ему едва исполнилось тридцать, и он в добром здравии…

– Матушка, мне шестнадцать!

– Шестнадцать, а умом ты старше вдвое, – ответила матушка чуть более мягко, и она взяла Элию рукой за подбородок. – Ты милая умная девочка, Элия, пусть даже ты этого не видишь.

Элия не видела. Она не считала себя уродливой, но она родилась слишком рано, была слишком маленькой и худенькой, со слишком большими для ее лица черными глазами и немного тусклыми волосами, которые непослушными волнами лежали вокруг ее овального лица оливкового цвета кожи.

Оберин был красивым, все это видели, и красивым был их старший брат Доран, но она была невзрачной, слабенькой маленькой Элией, которая никогда не могла вольно бегать, играя с другими детьми, всегда укрытая от всего, из страха, что она заболеет или поранится.

– Тебе не придется беспокоиться о том, чтобы дать ему наследников, у него уже есть два сына. Так что тебе не нужно будет бояться лишиться жизни на родильном ложе, как его первая жена.

– Его первая жена едва в могиле, – взорвалась Элия. – Матушка, леди Джоанна была твоей подругой…

– Джоанна Ланнистер не пожелала бы видеть падения своего дома из-за скорби ее мужа и его бесконечной гордыни, – резко ответила мать. – Тайвин Ланнистер уничтожит себя и своих детей, если продолжит все так – конечно, он прекрасно умеет править через страх, особенно после того, что он сделал с Рейнами, но даже самый опасный человек иногда нуждается в мягкой руке.

– Джоанна была такой для него. Посмотри теперь на его замок! Половина слуг боится даже взглянуть на своего лорда, а остальные потакают капризам двух несносных детей, который уже считают себя новыми лордом и леди замка. Это непростительно. И то, как позорно они относятся к маленькому карлику, полумуж он или нет, этот ребенок Ланнистер, а его заперли, словно больного серой хворью.

Элия недоверчиво смотрела на нее.

– И ты думаешь, я должна выйти за него и все исправить? С чего ему слушать хоть что-то, что я скажу?