Андэ. Огонь, свет, жизнь

– А мы вглядывались? – вопросом на вопрос отвечает Рейш. – Дорогая, искажения подобного уровня можно оценить только на значительном расстоянии. На сколько видит потоки средний деонец? Один-два триена, не больше.

– Как же тогда Сэрт разглядел меня через пролив? – удивляюсь я вслух, замечаю интерес в глазах Шэрн и поясняю: – Ещё в Аризе ко мне в гости приходил Сэртилайр, заявил, что его привела Анда, и просил отказаться от поездки в Деон.

– Дом Лайр всегда отличался излишним пафосом, – Шэрн чуть приподнимает безупречную бровь. – На самом деле всё прозаичнее, маста Лика. Списки туристов рассматриваются Советом и утверждаются адэном, в документах есть ваши данные, в том числе и домашний адрес. Проводник услышал пророчество, прибежал к главе, узнал имя чужой новобрачной, перенёсся в наше посольство и оттуда добрался до вашего дома. Никакого божественного вмешательства.

– Ты тоже нашёл меня без помощи Анды? – поворачиваюсь к Дэйну.

– Я знал время отправления парома и решил проверить, где ты находишься, – подтверждает он очевидное.

Разочарованно вздыхаю. А я-то думала!

Рейш нетерпеливо покашливает.

– Самая высокая точка Деона – башни вашего замка, – обращается он к Дэйну. – Но даже с них видна лишь крошечная часть материка. К сожалению, порхать как птицы мы не научились.

– Надо попросить Анду – пусть она сама покажет нам ловушку, – размышляю вслух. – Ей лучше всех известно, что её держит!

– Маста Лика, у меня за прожитые годы сложилось впечатление, что Анда нас не слышит, – вздыхает Рейш.

– Разумеется – она не понимает вас так же, как вы неправильно переводите откровения. Поди голову сломала… или что там у неё, от бессмысленных просьб. И тем не менее Анда незримо присутствует в Деоне. Наказывает тех, кто покушается на проводников, три года назад аж правящую семью покарала.

– Масте Дэйнирайн у Анды особенный, – ухмыляется глава Дома. – Пожалуй, я поверю, что она женщина. Опекает лучше матери. Жизнь сохранила там, где остальные умирали, за насилие отомстила, андэ привела. Слово «малыш» в откровениях появилось десять лет назад, не так ли? Как раз тогда, когда адэн сделал из младшего сына проводника… Попросите её, Дэйнирайн, – продолжает он уже без издёвки. – Ваша андэ язык знает, может, к вам Анда и снизойдёт.

Делаю шаг вперёд с намерением прямо сейчас высказать всё, что накипело. Дэйн перехватывает меня, притягивает к себе.

– Не надо, Лика.

– Надо! – протестую я. – Масте Рейш, у вас дети есть?

– Нет, – вместо него отзывается Шэрн. – Простите его, маста Лика. Оттого и исходит желчью, что Кэлнирайн мог позволить себе изуродовать сына, когда мы и дочери были бы безгранично рады. А ты, – суровый взгляд в сторону мужа, – помолчи, не провоцируй. О слишком важных вещах мы говорим, чтобы собачиться по-прежнему.

Она горько улыбается.

– Собачиться… В Деоне и собак не осталось, последняя в том году сдохла. У волков вроде пара кошек доживает, Серг над ними трясётся. Как ни бейся, срок жизни живых существ всё равно конечен. Так у нас кроме скотины одни пичужки в Сейде и останутся… Надо собрать Совет Домов.

Последняя жёсткая фраза – не предложение, а утверждение.

– Дети выдвинули идею, и идею дельную. Над ней всем миром стоит подумать, а не устраивать грызню из-за старых разногласий.

Дэйн недовольно морщится. Конечно, обидно, ребёнком назвали. Но если вспомнить, сколько лет Рейшу и Шэрн, то нужно поблагодарить, что нас не с грудными младенцами сравнили.

– После пророчества Совет уже собирался, – зло бросает Дэйн. – И заявил мне, что перемены Деону не нужны.

– Масте Дэйнирайн, послушайте, что я скажу, – вдруг очень серьёзно, без тени враждебности обращается к нему Рейш. – То, что вы добрых чувств ни к кому не испытываете и в драку лезете до того, как на вас нападут, объяснимо. Но коли вы, в сущности дитя, по любому поводу оскорбляете людей, старше вас на сотни лет, не ждите, что они начнут к вам относиться без предвзятости.

Глава второго Дома переводит дыхание.

– Власть в ваших руках, и сделать вам никто ничего не может, а душу помотать – с удовольствием. Все разумные предложения вы умудряетесь преподнести так, что хочется возразить вам назло.

– Кэлнирайну вы не возражали, – угрюмо замечает Дэйн. – И обзывать его в глаза не посмели бы.

– Трусость присуща нам всем. Кэлнирайн был чудовищно жесток, его боялись до икоты. Вы хотите вызывать такой же страх?

– Страх или ненависть – невелика разница. Я ничего хорошего от вас не жду.

– А зря, – Рейш бросает взгляд на меня. – Ваша андэ гораздо практичнее. Выстраивает взаимоотношения, исподволь склоняет всех в вашу пользу. Подозреваю, что именно благодаря ей я впервые вижу не озлобленного мальчишку, а правителя. Которого можно и выслушать, и поддержать.

– Дорогой, правильно ли я понимаю, что ваши разногласия с адэном Дэйнирайном временно улажены? – многозначительно интересуется Шэрн.