Анди. Сердце пустыни (СИ)

И жара отступила. Пот все так же заливал лицо, стекал по шее, но дышать было легче, а идти веселее. Да и сама «тарелка» потеряла свою жуткость, становясь просто старой, потрескавшейся впадиной… Никому не страшной.

Идущая впереди на один шаг Анди вдруг замерла. Задышала чаще. Ирлан, как тогда в пещере, ощутил, что они больше не одни.

— Руку, — потребовала девушку.

— Что нам де… — попробовал проверенный рецепт Ирлан, но рот свело, язык занемел, а тело закаменело, отказываясь повиноваться.

Он поднял ставшую невыносимо тяжелой руку. Протянул. Оказавшиеся ледяными пальцы троглодки вцепились в запястье, задрали край халата, и кожу взрезал острый нож.

— Проклятое искуплено. Искупленное прощено. Прощенное освобождено, — чужим голосом зашептала Анди. Тряхнула, и капли крови посыпались вниз, но упасть им не дали. Нечто невидимое подхватило, подняло вверх, и капли россыпью алых ягод застыли в воздухе над головой Ирлана, а потом начали исчезать. Одна за одной, словно их заглатывал некто невидимый. Когда пропала последняя, мир отмер и снова навалилась жара.

Ирлан ожил, закашлялся, жадно вдыхая раскаленный воздух. Платок больно стянул запястье, но он был рад этой боли. Лучше она, чем ледяное дыхание смерти на коже.

— Плата внесена, — произнесла с потрясающим спокойствием Анди.

— Успешно? — попыталась пошутить Ирлан. Лично ему хотелось встряхнуть девушку, проорать в лицо: «А что это было, темный тебя забери?». Еще лучше напиться, стать тем самым пьяным матросом, чтобы избавиться от липких щупалец страха. Если бы не проклятие… Никогда бы сюда не сунулся!

Стиснул зубы, сдерживаясь. Не время и не место для истерик, как и для выпивки. Напомнил себе, что он мужчина. И должен подавать пример хладнокровия…

— Сейчас узнаем, — серьезно отозвалась девушка, и Ирлан ощутил, как горло снова стягивает от подступившего ужаса. Поспешно растер шею и затянул, фальшивя:

— Что нам делать…

Песня была дурацкой, но лучше она, чем сковывающее чувство страха.

Они остановились примерно через сотню шагов. Здесь земля взбугрилась, точно кто-то вдавил в нее каблук сапога. Камни по краям были покрыты чем-то зелено-желтым. Во впадинах между ними блестели лужицы покрытой пленкой жидкости, а у верхнего края, под самым большим камнем, открытой глоткой темнел проход.

Ирлан вздохнул. Обтер лицо. Спросил, уже зная ответ:

— Нам сюда?

Темнота его не вдохновляла, но похоже им лезть в эту жуть, иначе Анди не попросила бы взять с собой факелы и веревку.

Девушка кивнула. Сняла веревку с пояса и принялась закреплять вокруг камня.

Ирлан с тяжелым сердцем, косясь на провал, принялся помогать. Уточнять, будут ли внутри еще желающие отведать его проклятой крови, он не стал. Зачем заранее расстраиваться? Анди врать не станет, а правду услышать он сейчас не готов.

В каменной кишке, куда они начали спуск, было тесно и душно. Сухой воздух постепенно наполнялся нездоровой влагой, и Ирлан начал переживать, что они задохнутся по дороге, надышавшись каких-нибудь газов.

Конечно, плата за проход внесена, но природу-то никто не отменял.

Ирлан провел рукой по каменному своду. Этот вулкан свое отработал, причем давно. Жерло обычно забивается лавовыми потоками, так и застывая, но эта часть почему-то осталась свободной.

А может, его прорыли уже после? — закралась пугающая догадка. Некто с челюстями в рост человека и зубами, способными грызть камень. Ирлан даже факел поднес к стене, чтобы найти следы зубов, но ему достался лишь потрясающий по своей красоте багряно-алый с желтым рисунок вкраплений лавовых пород.

Проход вел их резко, временами почти отвесно, так что приходилось крайне осторожно ставить ноги, цепляться за торчащие камни, чтобы не скатиться кубарем вниз. В конце, когда ноги Ирлана уже дрожали от напряжения, каменный коридор открылся темнотой настолько большой, что факел мог выхватить лишь скромный кусочек пространства.

Ирлан спрыгнул, встал рядом с девушкой. Кашлянул, и эхо рассыпалось сухой дробью. Судя по всему, пещера была огромной.

Мужчина поежился — было холодно, сыро, где-то вдалеке звонко слышалась капель, и как-то не верилось, что над головами раскаленная тарелка пустыни, где дождя годами нет.

— Ты готов? — почему-то шепотом спросила девушка.

— Снова поить кого-то кровью? — потянул платок с запястья Ирлан.

— Если бы, — с непонятным вздохом отозвалась троглодка и попросила: — Иди за мной.

Анди потряхивало. Пот заливал глаза. На палящем солнце она не потела так, как здесь в студеном холоде пещеры. Внутри стыло от страхов, сомнений, и она снова чувствовала себя маленькой девочкой под строгим взглядом нудук.

«Никогда не играй с богиней, не пытайся ее обмануть», — предупреждающе скрипел голос нудук в голове.

«Я заплачу за обман, — повторяла про себя Анди, — заплачу за то, что привела чужака в сердце пустыни. За то, что попросила для него милости. За обещание, что он пойдет путем песка».