Андрей Громыко. Ошибка мистера Нет

Но если говорить серьезно, то участниками Конференции рассматривался широкий круг вопросов: ситуация на фронтах и координация военных усилий, оккупация Германии, создание ООН, польский вопрос, война на Дальнем Востоке и некоторые другие. И почти по всем им стороны сумели прийти к согласию. В Ялте ими было заявлено о необходимости безоговорочной капитуляции Германии, уничтожении германского милитаризма и нацизма и создании гарантии в том, что Германия никогда больше не будет в состоянии нарушить мир всего мира. Участники подтвердили, что военные действия будут прекращены только после безоговорочной капитуляции Третьего рейха. В Ялте союзники провозгласили свои общие цели в отношении Германии. Были рассмотрены и определены военные планы трех союзных держав в целях окончательного разгрома общего врага. Были также полностью согласованы и детально спланированы сроки, размеры и координация новых и еще более мощных ударов, которые будут нанесены по Германии союзными армиями.

Там же была достигнута договоренность о том, что через два-три месяца после окончания войны в Европе СССР вступит в войну против Японии на стороне союзников.

В Декларации об освобожденной Европе было заявлено, что установление порядка в Европе и переустройство национально-экономической жизни должно быть достигнуто таким путем, который позволит народам уничтожить следы нацизма и фашизма и создать демократические учреждения по собственному выбору. В Крыму было провозглашено о создании ООН, призванной поддерживать мир и безопасность. И, разумеется, речь шла о послевоенном сотрудничестве.

Самое удивительное, что весь комплекс поднятых на конференции вопросов стал предметом изучения Сталина, а также его переговоров с лидерами стран антигитлеровской коалиции еще в конце 1941 года, когда войска вермахта были совсем близко от Москвы. В 1943 году эти вопросы разрабатывались уже более детально, вся подготовительная работа к конференциям глав трех союзных держав в СССР была сосредоточена в созданных при Наркоминделе комиссиях: по вопросам мирных договоров и послевоенного устройства – во главе с М. М. Литвиновым, по вопросам перемирия – под председательством К. Е. Ворошилова. Позже возникла еще одна комиссия под председательством И. М. Майского – по возмещению ущерба, нанесенного Советскому Союзу нацистской Германией и ее союзниками.

В этих комиссиях было написано множество рекомендаций, которые затем направлялись Сталину. Именно он, в конечном счете, определял содержание принимаемых внешнеполитических решений. Многие положения и соображения, изложенные в документах комиссий НКИД, также принимались в расчет в переговорах на высшем уровне с западными лидерами. Например, рассекреченная записка Майского, подготовленная для Молотова и датированная 11 января 1944 года, под заголовком «О желательных основах будущего мира» была использована при подготовке Крымской, а затем Потсдамской конференций. В качестве общей установки Майский назвал в ней создание такого положения, при котором длительное время была бы гарантирована безопасность СССР и сохранение мира. Для достижения такой цели необходимо, «чтобы СССР вышел из войны с выгодными стратегическими границами». При этом Майский имел в виду границы СССР 1941 года, а дополнительно к этому ряд поправок, в том числе возвращение СССР Южного Сахалина и Курильских островов.

Направляясь в Ялту, Сталин еще не знал, как отреагирует Рузвельт на выдвинутые советской стороной условия вступления СССР в войну с Японией, в частности по вопросам, затрагивавшим интересы Китая. Можно сказать, от того, какую позицию займут союзники по дальневосточным проблемам, во многом зависел политический климат на заседаниях конференции. Это понимал и Рузвельт. Это понимание нашло свое выражение в подготовленной для президента Рузвельта и американской делегации «Памятке» для переговоров в Ялте. В ней особо подчеркивалось: «Мы должны иметь поддержку Советского Союза для разгрома Германии. Мы отчаянно нуждаемся в Советском Союзе для войны с Японией по завершении войны в Европе». Можно сказать, что по сравнению с этой стратегической задачей все остальные обсуждавшиеся в Ливадийском дворце проблемы выглядели второстепенными, во всяком случае для Рузвельта. Стремясь не раздражать советского лидера мелкими вопросами типа крошечных японских островов, а сосредоточиться в первую очередь на координации действий в войне против Японии, он счел целесообразным еще до начала обсуждения дальневосточных проблем письменно сообщить Сталину о согласии с политическими условиями и пожеланиями СССР. По воспоминаниям Громыко, уже утром следующего дня после открытия конференции Сталин через специального посыльного получил весьма срочный пакет от американского президента. Именно Громыко, которого Сталин вызвал к себе, и пришлось перевести это историческое послание.