Андрей. Искупление

– Я был здесь всего однажды и шел вместе с самим Лёней, не особо запоминал дорогу. До этого всегда встречались где-нибудь в городе либо в тоннеле.

– Третья дверь, – сказал Андрей, помня план этажа наизусть. Вадим кивнул и двинулся дальше.

– Постучать или сам откроешь замок?

– Сам открою. Неожиданность – один из немногих наших козырей. Хорошо, что хоть в кабинете Леонида нет камер. Дай мне минуту.

Вскоре электронный замок издал характерный щелчок и Вадим повернул дверную ручку. Леонид в белом халате, маске и прозрачном колпаке стоял у своего рабочего стола и смешивал что-то в стеклянной колбе. Услышав шаги и звук хлопнувшей двери, он обернулся.

– Вадим? – удивился врач. Затем он перевел взгляд на другого человека и его глаза широко распахнулись. – А ты что здесь делаешь? Зачем ты привел его ко мне?

– Нужна твоя помощь, – ответил Вадим и сделал шаг по направлению к другу. Тот не шелохнулся.

– Нет. На любой вопрос, на любую просьбу ответ будет «Нет». Вадим, ты ведь меня знаешь? Я не встаю на чью-либо сторону, я вне системы и вне конфликтов.

– Я знаю. Но выбора не было. Ты единственный можешь помочь. Без тебя не обойтись, – Вадим говорил спокойно, вкрадчиво, заглядывая другу в глаза.

– Нет, – повторил Леонид свой ответ.

– Выслушай сначала.

– Зачем? Я и так догадываюсь, что вам нужно.

– Если догадываешься, то, как можешь отказать? – спросил Андрей. – Это мой сын, я пришел за ним и никуда без него не уйду.

– Иди, забирай, – крикнул Леонид. – Ты уже в башне, на верном этаже и подозреваю, что знаешь в каком именно боксе твой ребенок. Я тебе ни к чему. Даже сделаю вид, что вы сюда не приходили, но это все, чем я могу помочь.

Леонид договорил и демонстративно отвернулся.

– Думаю, Вам пора уходить, – добавил он.

– Прости, друг, но мы не уйдем, – сказал Вадим.

– Значит, друг? – усмехнулся доктор. Он обернулся и, прищурив глаза, зло посмотрел на Вадима. – Я подозреваю, что дальше последуют угрозы. Разве это по-дружески?

– Ты не оставляешь нам выхода, – сделав несколько шагов вперёд, произнес Андрей. Леонид перевел взгляд на него.

– Ну, хорошо, я слушаю. Как именно вы будете меня заставлять? Или примените пытки?

– Никаких пыток не будет, – ответил Вадим. – Но тебе придется нам помочь, иначе… я сдам тебя Защитникам как предателя. Ты знаешь, что они сумеют тебя разговорить. Если люди из Убежища не доберутся до тебя раньше.

– Мы знаем, что сыворотка забвения на тебя не подействует, но ты слишком опасен для многих людей и мой тебе совет, не стоит рисковать своей жизнью. Ты жил в двух мирах, был своим среди отступников и среди законников. Ты знаешь, где находятся тоннели, знаешь, кто их посещает, и сколько из этих людей позволят тебе их раскрыть?

Неожиданно Леонид громко рассмеялся.

– Ты действительно думаешь, что твои советы для меня имеют значение? Не важно, кого я знаю и где бывал. А ты, Вадим, так до конца и не понял, кто я и какую ценность для Крепости представляю. Но кто ты? Неужели думаешь, что по одному твоему слову Защитники заберут меня на допрос. Никто тебе не поверит. Не думал, что ты настолько глуп.

Вадим замялся, в уме подбирая слова для ответа. Видя это, Андрей решил действовать. Он вытащил из нагрудного кармана планшет, сделал несколько быстрых движений по экрану и включил запись.

«Не важно, кого я знаю и где бывал. Ты Вадим…» – голос Леонида зазвучал из динамика компьютера, – «так до конца и не понял…».

– Останови, – приказал Леонид, и Андрей выключил звук. – На этой записи нет ничего существенного.

– Но она вызывает разумные сомнения, – ответил Андрей. – К тому же есть ещё несколько подобных. Гера сохранил записи со свадьбы. Ты был среди гостей и твой голос хорошо слышен на некоторых записях.

– Ах, ты… – Леонид бросился к Андрею, пытаясь вырвать из его рук планшет. Однако молодой шантажист оказался проворнее, он увернулся и встал с другой стороны стола.

– Не стоит стараться, запись нашего разговора автоматически передается на компьютер Вадима и ещё одного человека, личность которого тебе не узнать. У тебя, Леонид, один выход – сделать то, что мы просим. После мы уйдем, и я обещаю, что записи исчезнут вместе с нами.

Леонид отошёл к стене и сел на стул.

– Что именно от меня нужно? – он смотрел на свои ладони, лежавшие на его коленях.

– Ты внесешь в журнал запись о смерти моего ребенка от какой-нибудь болезни, а потом официально переведёшь его в крематорий и сожжешь тело. Якобы сожжешь.

– В твоих словах все звучит очень просто, только это не так легко провернуть, как может казаться. Во-первых, дети в Крепости умирают крайне редко, и мы уже с первых дней ребенка с точностью до 99 процентов можем спрогнозировать его продолжительность жизни. Твой ребенок здоров, от слова абсолютно. Он не может просто умереть.

– Тогда поменяй его с кем-нибудь в системе, с ребенком более слабым здоровьем, – предложил Вадим. – И по результату якобы умрет другой ребенок. Эти дети ещё очень маленькие, каждый похож на другого.