Андрей Кончаловский. Никто не знает...

— подарок Бога моей стране!..»

Лучшего финала не придумаешь! Произнесенное большим художником дорогого стоит.

Кончаловский часто вспоминает первого премьера Сингапура Ли Куан Ю как образец

выдающегося государственного деятеля, который «неправильными» авторитарными методами

совершал правильные дела, вывел свою страну из упадка и нищеты. Мне думается, образ

сингапурского премьера вдохновлял его и в процессе работы над первыми фильмами цикла

«Бремя власти», а может быть, был исходным толчком и в самом замысле сериала.

Предполагаю, что в героях упомянутых картин он хотел найти черты отечественного «Ли Куан

Ю». Нашел ли? Похоже, нет. Наши лидеры, которые вышли из нашего же народа и будут

Виктор Петрович Филимонов: ««Андрей Кончаловский. Никто не знает. .»»

183

выходить оттуда в обозримом будущем, долго еще не смогут сказать, подобно Ли Куан Ю, что

они и их соратники принадлежат к группе «буржуазных лидеров, получивших английское

образование».

7

Культурологические идеи Андрея Кончаловского получили концентрированное выражение

и в просветительно-педагогической акции — этнографическом фильме-исследовании «Культура

— это судьба». Фильм и вправду выглядит многосерийным «открытым уроком», который

проводит перед телеаудиторией «учитель» Кончаловский, озабоченный будущим своей страны.

Россия, с ее крестьянской по происхождению культурой, предстает в сопоставлении с

культурами народов планеты — индуистской, конфуцианской, протестантской, другими,

получая возможность самоопределиться, взглянуть на себя самое со стороны. В этом смысле

сериал «Культура — это судьба» — явление уникальное, позволяющее человеку, живущему

испокон веку в России, хорошо почувствовать, а главное — трезво осознать, что он живет, как

выражался в свое время Михаил Бахтин, на границах культур. Причем речь идет не только о

современном социально-психологическом самочувствии разных этносов. А и о том, что многие

из них имеют историю, уходящую в глубину тысячелетий — народы Китая, Египта, например.

Таким образом, современный зритель помещается еще и на границу исторических времен,

определяющих этапы развития разных культур…

Фильм открывается образом Мирового древа. Он дает зримое представление о единстве

мироздания, о единстве человеческого мира. Эта идея дорога автору проекта особенно сегодня,

когда мир вздыблен религиозными и иными войнами, противостоянием культур, когда

человечество живет предчувствием глобальных катастроф. Образом мирозданческого единства

картина начинается и заканчивается.

Другой опорный образ — жизнь человека как посвятительный (инициационный) путь.

Сюжет фильма — развертывание этого образа. Зритель, сопровождаемый ведущим, совершает

путь посвящения в содержание того, что есть он сам внутри той или иной культуры. Для

соотечественника ведущего — внутри культуры русского народа.

Сюжет картины состоит из серий-глав, посвященных тому, что является основами жизни

человека: семья, власть, религия, смерть, труд, деньги и т. п. Идя от серии к серии, зритель

получает возможность сопоставить себя — с точки зрения фундаментальных основ — с

другими народами, с их отношением в непосредственном быту к этим жизненным опорам. Но

такое удаление от своей страны, от своего дома есть одновременно и возвращение к нему, его

опознание как дома именно твоего, суверенного, тебе принадлежащего. Существенно, что

Кончаловский присутствует в картине не только как ведущий, но и как частный человек,

странник, путешественник. И в своем частном странствии он переживает одновременно и свою

особость в мире, и свою неотделимость от него. Это переживание очень важно для картины как

выражение прежде всего позиции самого автора проекта. Ему то и дело приходится как бы

преодолевать эту дистанцию между человеком частным, частным образом странствующим, и

ведущим, то и дело вступающим в диалог с самыми разными людьми.

Картина многолюдна. Это вытекает из ее задачи показать скрытый диалог русских с

другими этносами, населяющими мир. Но она многолюдна и по числу прямых собеседников

ведущего — всегда людей глубоких, знающих, как и он, озабоченных судьбами своей страны —

будь то Индия, Россия, Китай, Египет и т. д. Общение с ними, развитие и утверждение ими

своих взглядов на фундаментальные вопросы взаимоотношения культур в мире делает фильм

полифоничным, а точку зрения ведущего на те же вопросы — одной из многих. Собеседники

ведущего часто не соглашаются с ним. Так, например, мысль о приоритете безопасности

индивида перед его свободой, к чему склоняется Кончаловский, ратуя за сильное государство,

не убеждает священника Якова Кротова. С его точки зрения, отстаивание безопасности не имеет

отношения к понятию культуры…