Андрей Кончаловский. Никто не знает...

Москву. Киргизские партийные власти картину не приняли. Как только она была закончена, ее с

грохотом положили «на полку»… я отказался от любых поправок…»

За фильм вступился Айтматов, обратившийся к Суслову, который уже получил письмо об

Виктор Петрович Филимонов: ««Андрей Кончаловский. Никто не знает. .»»

95

«идейно порочной картине, показывающей киргизов диким, нецивилизованным народом».

Суслов, по словам Кончаловского, сказал Айтматову: «Мы вас в обиду не дадим. Если ЦК

Киргизии думает, что киргизы не были дикими, то, выходит, и революцию не надо было

делать?»

Картину разрешили. А затем она отправилась на Венецианский фестиваль. Здесь

исполнительница главной женской роли Наталья Аринбасарова получила «Кубок Вольпи».

Глава вторая «Стык миров»: конфликт натуры и декорации

Меня интересовало только одно — создать ощущение жизни и

зафиксировать его на пленке.

А. Кончаловский

Надоела грязь… Очень захотелось снять что-то красивое…

А. Кончаловский

1

Вторая половина 1960-х. Оттепель торопится к закату. Ощущение финала эпохи — ив

«Рублеве», и в «Первом учителе», и, конечно, в «Асе».

Примерно в эти же годы, на излете оттепели, в отечественном кинематографе возникла

«первая и единственная», по словам Кончаловского, попытка реформ— Экспериментальное

творческое объединение при «Мосфильме» (1965—1975). Художественным руководителем его

был Григорий Чухрай, уже снявший к тому времени лучшие свои ленты, завоевавшие мировое

признание. Объединение опиралось на новые экономические принципы в духе югославских

реформ. Предусматривался хозрасчет, а не государственные дотации. Для работы, в числе

других известных режиссеров, был приглашен

и Кончаловский. Он и Горенштейн успели написать для объединения сценарий «Басмачи»,

который сам режиссер собирался и ставить с участием Николая Губенко и Болота

Бейшеналиева. Постановка не состоялась. Позднее сценарий был переделан в «Седьмую пулю

для Хайруллы». Взамен же «Басмачей» взялись тогда за другой сценарий, со временем

превратившийся в фильм «Белое солнце пустыни». Но работу над ним оставил сам Андрей,

соблазнившись прелестями коктебельского отдыха.

Андрею Коктебель всегда казался сказочным. «Я вообще сидел там каждое лето, —

вспоминает он, — написал много сценариев — с Андреем Тарковским, с Фридрихом

Горенштейном, с Эдуардом Тропининым. Жили в доме писателей, в уютных квартирках, по

вечерам шли замечательные посиделки, застолья, хохот, улыбки, потом шептанья по клумбам и

по кустам…»

К тому времени Кончаловский был уже достаточно опытным сценаристом. Кроме

названных, можно вспомнить сценарий «Серый лютый» (по произведениям М. Ауэзова),

превращенный в фильм «Лютый» Толомушем Океевым. Специально для Аринбасаровой

написаны «Ташкент — город хлебный» (по А. Неверову), который поставил классик узбекского

кино Шукрат Аббасов, и «Песнь о Маншук» (режиссер Мажит Бегалин). Все картины оставили

заметный след в истории кино Средней Азии.

Кончаловского редко удовлетворяли чужие сценарии. «Конечно, хорошо бы найти

сценариста, с которым можно было бы разделить профессиональные обязанности, —

рассуждает режиссер, — он пишет, я снимаю. Завидую Абдрашитову, нашедшему себе

драматурга-соавтора…» Ни в России, ни в Америке, ни во Франции найти соавтора, которому

он мог бы дать идею и получить готовый результат, — признается режиссер, — не получалось.

С удовлетворением он вспоминает работу с теперь уже покойным французом Жераром Брашем,

с которым довелось сотрудничать, когда создавались сценарии, ставшие основой

«Возлюбленных Марии» и «Стыдливых людей».

Во второй половине 1960-х пришло предложение из Англии написать сценарий по

Виктор Петрович Филимонов: ««Андрей Кончаловский. Никто не знает. .»»

96

«Щелкунчику» для старейшего английского режиссера Энтони Асквита. К несчастью, Асквит

скончался в феврале 1968 года — как раз тогда, когда шла подготовка к съемкам.

Лондонские впечатления, как помнит читатель, оставили глубокий след в сознании

Кончаловского. Поразила прежде всего солидность, долгопрочность традиции. «Никто здесь не

строил нового общества. Революция случилась триста лет назад, о ней вспоминают разве что на

школьных уроках истории. Никто ничего не собирался рушить ни до основанья, ни вообще. Все

прочно, надежно. Все следует естественному, заведенному от века порядку. Капитализм ничуть