Андрей Миронов и Я

– Обедаем! – победоносно сообщает мне Марья. – Едим щи, рыбу, картошку.

– Я вас поздравляю… – ведь и действительно есть с чем поздравить.

– Привет от Ларисы Петровны! – тут в голосе просто счастье.

Звонит мне теперь Лариса Петровна, а дело идет под Новый год.

– Танечка, Мария Владимировна подарила мне коробку шоколадных конфет размером с ее стол, дала много денег – мол, с наступающим, а когда я уже уходила, прямо бежит из комнаты, несет мне еще деньги и говорит:

– Вам же нравится мой Дед Мороз, заводной, сам ходит и в литавры играет?

– Не то что нравится… я вам прям завидую за этого Деда Мороза, я их вчера в метро видела, продавали…

– Возьмите, возьмите… – говорит она и сует мне такую сумму в руку – ой! – купите себе такого же, как у меня… раз хочется.

3 января на дачу звонит Мария Владимировна:

– Таня, я вам хочу сказать очень неприятную вещь… приготовьтесь…

– Что случилось?

– 1 января умерла Лариса Петровна, мне звонила ее дочка.

А я думаю: «Царствие ей небесное, и как хорошо, что они помирились!»

Похоронили ее в Троицке, недалеко от дачи Марии Владимировны. И в один холодный ветреный январский день я отправилась к ней на могилу. Пешком, километров семь. Постояла у свежей могилы, потом посидела на пеньке, посмотрела на портрет Ларисы Петровны, моей крестной дочки, – а она с него смотрит на меня такими ясными глазами… На каждой могилке – рюмочка с водочкой… Не дай Бог, покойники выйдут из могил прогуляться, а им опохмелиться нечем! Иду обратно. Вернулась домой. Вот, Андрюша, – дни нашей жизни.

Звонок из Петербурга:

– Таня, все ленинградские родственники в бешенстве!

– Почему? – удивляюсь я. – Хотела позвонить Саше Белинскому…

– Не звони. Ни в коем случае, он обезумел от злости!

«Господи, – думаю, – и они тоже… не могут простить, наверное, разницу между больным воображением и действительностью. Хотя писала о них с любовью, не желая причинить вреда. Вероятно, книга вызывает у „близких“ еще одну бессознательную причину для негодования: в жизни ты был любимцем, баловнем публики и, конечно, женщин, которые компенсировали за счет твоего таланта, обаяния, удачливости не встреченный в жизни идеал, невстреченную любовь. Им и в голову не приходило, что ты можешь плакать, уткнувшись в дерево, и повторять: „Как мне не удалась моя жизнь!“ Очевидно, в жизни счастье не измеряется бешеной популярностью в кино и на сцене. Как говорили древние: „Мы есть то, о чем мы думаем, и то, что нас окружает“. „Как мне не удалась моя жизнь!“ – наверное, компромиссы привели тебя к такому трагическому признанию. И это не отменяет любви к тебе. Ведь ты так хотел все изменить. И книга, которая появилась, вновь вызвала шквал любви к тебе. И опять ты в центре жизни. Это тоже причиняет „близким“ страдания, негодование вспыхивает в завистливых сердцах, и они кричат на всех поворотах – „она все врет!“

Андрюша, вот позвонила Наташа… Наташа Фатеева:

– Таня, я нашла ваш телефон… прочитала книгу… это удивительная книга… там все правда, и Андрей такой живой, и просто лесковская Мария Владимировна… я все помню… Я хорошо знала их семью, Таня, и я хочу в эти трудные дни быть вам другом. У вас будет очень много врагов, главным образом из-за вашего таланта…

А тут меня приглашает Ксения Ларина на «Эхо Москвы». Это большая честь и огромная поддержка для меня, так как талант и ум Ксении Лариной никто не может отрицать. У меня открытый эфир – после Садальского эта встреча мне показалась аристократическим взаимообщением. Ксения Ларина в течение недели – утром, днем и вечером – читает текст, который она сама написала – 4 минуты в эфире.

Привожу этот текст:

«Тане Егоровой, автору книги „Андрей Миронов и я“

Как будто бы железом,
Обмокнутым в сурьму,
Тебя вели нарезом
По сердцу моему!