Андрей Смирнов

теперь мой брат мог сам о себе позаботиться.

– Всего лишь одна неудача… – С трудом проговорил Князь Лжи. – Мы пойдем еще.

Найдем путь…

– Нет-нет-нет!!! – Кукловод выставил перед собой дрожащие руки. – Я туда не вернусь! Не

вернусь!

– Не нужно было идти по одному, – процедил Заль-Ваар. – Нужно было идти всем вместе.

Тогда бы мы смогли поддерживать друг друга и никому не потребовалось бы оставаться тут «для

координации».

Я криво улыбнулся.

– О, я представляю, что было бы, если бы мы пошли вместе! Безумие находило к каждому

из нас свой путь – думаю, мы попросту поубивали бы там друг друга, благо некоторые готовы

сделать это и так, – я кинул взгляд на Палача. – Цитадели потребовалось бы лишь подтолкнуть

кое-чьи мысли в нужном направлении – а другим, не желавшим просто так умирать, пришлось бы

защищаться. Нет, силой здесь не пробиться – нужно это понять и признать. Надо достать Камень

Воли Безумца из Озера Неувиденных Снов и восстановить его связь с собственной силой – тогда

Цитадель станет нам не врагом, а союзником.

– Именно это я и хотел сделать, – сказал Палач. – Но…

– …но я его отговорил, – закончил фразу Лицемер. – И тебе говорю: нет. Слепая Гора

охраняется так, как не охранялась никогда раньше. Я забрал пару личин у мелких стражей – из их

разума я узнал, что сейчас любые подвижки на ней вызовут немедленное появление Солнечных.

Мы можем действовать в мире – там, в Эмпирее, думают, что используют нас в своих целях, пока

мы стираем в пыль Ильсильвар – но любая попытка вызвать из небытия любого из наших или, тем

паче, попытка сделать что-либо с самим Мировым Столбом – спровоцируют немедленный удар.

Это понятно?

Я не ответил; вместо меня заговорил Заль-Ваар.

– Что же нам остается? – Спросил молодой Истязатель. – Вы прошли лишь малую толику

пути и вряд ли в другой раз сумеете пройти больше.

– Как я сказал, нужно найти иной путь, – в голосе Лицемера прозвучали одновременно

усталость и непреклонная воля. – Пока еще я не знаю, что это за путь. Я хочу, чтобы каждый из

нас подумал над этой задачей – но ничего не предпринимал самостоятельно. Ты слышишь меня, Отравитель? В первую очередь, это относится к тебе.

– О да, брат мой, я слышу, – я наклонил голову в коротком поклоне. – Другие пути…

безусловно, нужны нам. Я обязательно поделюсь с тобой своими размышлениями, как только

придумаю что-нибудь дельное.

– Вот и хорошо.

Братья, прежде чем разойтись, коснулись в своем разговоре текущих дел на земле и в

Преисподней, но я слушал их разговоры вполуха. Как я и сказал Лицемеру – я размышлял. Вот

только совсем не о том, как достичь сокровенного сердца Цитадели Безумия, в котором покоился, подобный черному осколку или бесцветной, вытягивающей свет, звезде, Камень Воли Солнечного

Убийцы. Вместо этого я прокручивал в голове то последнее, отвратительное воспоминание о

переполненных светом и благодатью Небесах – это воспоминание несло в себе одно

поразительное открытие, которое неожиданным образом заполняло пробелы в истории нашего

возвращения и в причинах того, почему Князья Света до сих пор нас не уничтожили…

***

– …Кто ты такой? – Спросил Лицемер. –

Что

 ты такое?

Взгляд бога смирения изменился: на место обычной благостности и кротости явился

живой интерес – слишком явный и непосредственный, чтобы приличествовать Солнечному

Князю, воплощению высшей власти и истины в Сальбраве. Шелгефарн сделал движение пальцами

– двери в залу наглухо закрылись, а само помещение оказалось окружено незримым барьером

силы. Лицемер приготовился отразить атаку, но ее не последовало – Шелгефарн поднялся с трона

и спустился вниз, и с каждым его шагом окружавшая его аура силы слабела. В итоге он сделался

почти также слаб, как образ, которому силился соответствовать – и вот, бог, равный или

незначительно превосходящий аскета из мира смертных, встал напротив Лицемера, который по-

прежнему пребывал в украденном образе светлого ангела.

– Я давно жду твоего появления, – сказал бог смирения. – И чтобы тебе было легче меня

найти, даже затеял этот неурочный вояж по самым отдаленным своим храмам.

– Для чего? – Холодно спросил Лицемер.

– Для чего? Чтобы увидеть тебя, только и всего… Нет-нет, я не прошу, чтобы ты снял

маску. Это место защищено и нас никто не услышит – однако, присутствие столь могучей темной

силы не останется незаметным, и даже моей власти может оказаться недостаточно, чтобы сокрыть

нас.

– Хорошо. Ты встретился и увидел. Что дальше?

Шелгефарн, заложив руки за спину, сделал несколько шагов в сторону от Лицемера,

повернувшись к нему спиной, затем, совершив поворот – несколько шагов в обратном

направлении, словно был на прогулке.

– До самого последнего времени, я не встречался ни с кем из вас, – проговорил он. – Кроме

Кукловода, с которым, должен признаться, беседовать мне было довольно неприятно. Поневоле

приходилось сотрудничать с ним, меняя религию в том направлении, в котором он хотел, но

радости вся эта деятельность мне никогда не приносила. В отличии от остальных, я понимал, к

чему все идет: Князья Света полагали, что порабощают людей, но на деле порабощали себя, ибо