Андрей Смирнов

при взаимодействии богов и смертных через бисуриты качества одних сообщаются другим, и

наоборот – именно поэтому ныне все Князья, и даже вы, Последовавшие, очеловечены настолько, насколько это возможно. Кукловод уверял меня, что порабощение людей и богов необходимо для

того, чтобы возросла его собственная мощь – и вот тогда-то, говорил он, «я верну своих братьев из

небытия и выполню последнюю волю Темного Светила». Но время шло, и ничего не менялось – и

тогда я понял, что его вполне устраивает текущее положение дел…

– А что не устраивало тебя? – Низким и мертвенным голосом спросил ангел. –

Поразительно, но я не ощущаю в твоих словах никакой лжи – однако, если все это правда, то твои

мотивы мне понятны еще в меньшей степени, чем прежде. Вернее сказать, они не понятны

вообще.

– Я всегда хотел иного, – ответил Шелгефарн. – Но достичь этого можно было бы лишь в

том случае, если бы вы, непокорившиеся власти Золотого Светила, восстали бы из праха.

– Иного? Чего же? Верховной власти? Стать первым и единственным Князем Света?

– Нет. Конечно же, нет.

– Чести поразить нас вновь, вновь низвергнув в Озеро Неувиденных Снов?

– Нет. Какая же эта честь? Вы слишком слабы…

– Тогда что? Может быть, ты желаешь свергнуть само Солнце и провозгласить власть

Князей? В этом все дело? Тогда я не понимаю, почему ты ждал меня, а не разыскал Отравителя –

кусать руку, сотворившую нас, свойственно ему, а не мне.

– Тот древний мятеж против власти Светил, безусловно, заслуживает моего глубочайшего

уважения, – ответил Шелгефарн. – Но я не вижу, чем тирания Князей была бы лучше тирании

Светил. Я не могу принять эту цель, и хотя мне импонирует движение к этой цели, восхищается

сама попытка ее достичь как таковая – увы, но это все в прошлом. Сейчас подобное невозможно и

не будет поддержано никем: даже сам Отравитель, насколько мне известно, отказался от прежней

своей мечты, став одним из тех, кто намерен вернуть Горгелойга из небытия. И это – не смотря на

то, что по его вине Горгелойг и верные ему некогда потерпели сокрушительное поражение!

– Мне надоело гадать о твоих мотивах, – сказал Лицемер. – Ты утверждаешь, что не

стремишься к власти и при том восхищаешься мятежом так, как будто бы это цель в себе, как

будто бы важен бунт как таковой, а не результат, к которому он приведет. Мне трудно

представить что-то, что в большей мере, чем все это, противоречило бы силе бога смирения и

послушания. Поэтому я снова спрашиваю – кто ты?  что ты такое?

– Что ты знаешь обо мне, прародитель лжи? – Спросил Шелгефарн, перестав бесцельно

бродить по залу то в одну сторону, то в другую и посмотрев фальшивому ангелу прямо в глаза.

– То же, что и все. Ты – бог смирения и послушания, единственный Князь Света,

рожденный не самим Светилом, а появившийся в результате брака двух других Князей: Чарующей

Танцовщицы Элайны, богини любви и красоты, и Судьи Богов Травгура, являющегося в круге

Солнечных тем же, кем некогда Истязатель являлся для нас: первенцом Изначального,

проводником его воли, его наместником и правой рукой.

– Моя мать – Элайна, это верно, – согласился Шелгефарн. Помедлив и отбросив наконец

все сомнения, он проговорил:

– Однако, отца моего зовут по-другому.

Лицемер почувствовал, что его подводят к открытию столь очевидному, что оставалось

лишь поражаться – как вышло так, что даже и тени подозрений не зародилось в нем прежде? И не

только в нем: правда каким-то образом осталась сокрытой даже от Солнечных Князей, в среде

которых возрос Шелгефарн.

– Солнечный Убийца, даже не вошедший еще в полную свою силу, внушил всем Князьям

Света великий ужас, – произнес тот, кого люди, ангелы и боги считали богом смирения. – С

легкостью он пожирал любую силу, обращаемую против него, и только становился сильнее. И вот, когда боги отчаялись, на Остров Скрытого Яда пришла Чарующая Танцовщица. Легенды гласят,

что она очаровала и усыпила Убивающего – но скромно умалчивают, каким именно образом это

было проделано. Однако, в подлинной любви нет лжи; вот почему хотя мать и предала моего

спящего отца в руки своих братьев – она умолчала о том, что их союз не остался бесплоден.

Пребывая в ее утробе, я знал все ее мысли, а она – мои; чтобы сокрыть меня от глаз своих братьев

и самого Солнца, она, еще до моего рождения, обратила мою силу вспять, вывернула ее

наизнанку, сделала меня тем, кем я никогда не хотел быть – и я принял это, ибо в этом, возможно, заключался единственный мой шанс остаться в живых, настолько был велик страх Солнечных

Князей перед Убивающим и всем, что могло быть с ним связано. Затем она вышла замуж за

Травгура и внушила своему мужу и всем прочим, что я – его сын. Я вырос в Эмпирее, и имею все, что пожелаю, всю мыслимую и немыслимую власть, все наслаждения и утонченные искусства

Небес к моим услугам. Но я не имею главного – себя самого, и так продолжится до тех пор, пока

существующее положение вещей будет оставаться без изменений. Вот почему я помогаю вам: я

похитил из небесного хранилища Камень Воли Палача и убедил Солнечных Князей дать вам